Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

В варварской России в ту пору только начал входить в моду пиленый сахар. «Пилите, Фердинанд Теодор, пилите, она золотая», – нашептывал лавочнику внутренний голос. Золотая – не золотая была эта жила, а первоначальный капитал дала – открыл немчик на Арбате торговлю шоколадом и конфетами. И разбогател, как уверяют многие исследователи, настолько, что смог через полтора десятка лет построить крупную кондитерскую фабрику.

Исследователи, похоже, приукрашивают. Путь от мелкой торговли к крупному производству не был так гладок и чист. Ежели кто хорошо учился в школе, тот помнит, что шла в 1853–1856 годах в России война. Крымская называлась. А где военные действия, там и заказы на снабжение армии – обмундированием, продовольствием… Неведомо какими путями, но получил владелец лавки на Арбате подряд на поставку варенья в действующую армию. Вот и вышло, что кому война, а кому мать родна. Для России Крымская война – это больше 140 тысяч потерь живой силы, утрата военного флота на Черном море, затопленные в Севастопольской бухте корабли, возврат Турции крепости Карс и передача Блистательной Порте Южной Бессарабии. А для Эйнема Крымская война – это капитал, достаточный для того, чтобы мелкий лавочник стал крупным фабрикантом.

Тут на сцене появляется новый персонаж – соотечественник Эйнема Юлиус Гейс (или Хойс, так его фамилию тоже читают). Отношение к кондитерскому делу этот самый Гейс-Хойс имел такое – он конфеты ел. Но был, говорят, гением бизнеса. С ним и с деньгами жить стало еще лучше, торговать еще веселей. А в 1867 году московский обер-полицмейстер выдал Эйнему свидетельство за номером 11828 на содержание «Товарищества паровой фабрики шоколада, конфет и чайных печений» на Софийской набережной в Москве. И про веселье мы тоже упомянули неспроста: кого не развлечет «Шоколадный вальс» или, к примеру, «Кекс-галоп». И ноты для танцев искать не надо: открываешь коробочку со сластями, а там уже все для веселия оборудовано. А упаковка! Не зря Гейс прежде художественной фотографией занимался – коробки стильные, шелком, кожей отделанные – красота! Кто ж такое соперничество выдержит?

А для особо упорных конкурентов было в запасе у Эйнема с Гейсом еще одно страшное оружие – ассортимент. Тут тебе и карамель, и конфеты, и шоколад, и какао, и пастила, и печенье, и пряники… И даже «пирог Эйнема» – то, что мы сейчас называем тортом. Потом открыли фабрику в Крыму и новую продукцию освоили – фрукты глазированные.

Потом бездетного Эйнема не стало, и все досталось Гейсу. Но в гору дело двигаться не перестало – росли на Берсеневской набережной новые корпуса, увеличивалось число рабочих, получались на Всероссийских и Всемирных выставках награды. И название не сменилось: тщеславие Гейса вполне удовлетворялось успехами фабрики «Эйнем», и искать добра от добра под своим именем он не захотел. Название «Эйнем» (правда, с припиской «бывш.») сохранила даже советская власть. Нет, отобрать-то у владельцев фабрику отобрали и название придумали, не грешившее, однако, самобытностью, – «Красный Октябрь». Но в скобках про бывшего Эйнема писали – чтоб знал народ, что покупать. На авторитетном имени удержались, а потом и свою славу заработали. И по сей день «Красный Октябрь» – знак лучшего шоколадного качества. И герб российский – двуглавый орел – изображен на нем по заслугам: еще в 1896 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде получило «Товарищество Эйнем» эту высшую награду.

Электрозаводская Электровестибюль

Дейл Карнеги предлагал каждому американцу в трудный момент жизни вынуть из кармана портрет Линкольна и поглядеть на него, дабы укрепить свой дух. Самый известный американский специалист в области человеческих взаимоотношений находился в святой уверенности, что пятидолларовая ассигнация, на которой этот американский президент изображен, непременно имеется у озабоченного янки в кармане. Рискнем предположить, что портрет Франклина на стодолларовой купюре мог бы оказать куда более сильное психотерапевтическое воздействие.

А что делать, если сотенные баксы в кармане не водятся, а поглядеть на знаменитого американца, писателя, физика и политического деятеля, одного из авторов Декларации о независимости и Конституции США, страсть как охота? В этом случае нужно просто сесть в метро, доехать до станции «Электрозаводская» Арбатско-Покровской (или, в просторечии, «синей») линии и подняться наверх в вестибюль. Там вы увидите не только старину Бенджамена, изобретателя громоотвода и автора трудов по электричеству, но и других ученых, прославленных в этой области: Яблочкова, Фарадея, Гильберта, Ломоносова и Попова. Только не перепутайте и не начните искать электротехников внизу: там на барельефах изображены простые советские труженики тыла – станцию, напомним, строили в годы Великой Отечественной войны.

Эрисман ГлавСЭС