Книга начал

– Я поняла, что заводить друзей можно в самых неожиданных местах. Когда мне пришлось закрыть магазин дяди Уилбура, я получила в «Твиттере» столько сообщений о поддержке от людей, кто любит канцелярщину. Они пустили слух о том, что происходит, и теперь у меня такое чувство, будто они стали для меня близкими людьми.

Свеча в светильнике уже почти прогорела, а значит, пора расходиться. В голове Джо снова мелькают мысли об Эрике-викинге, мешающие женщине закончить свой рассказ.

– Когда я была дома, то поняла, что хочу начать все сначала, с того места, где я больше никогда не буду серой мышкой Джо…

– Да что вы! Вы вовсе не… – наперебой возражают ее друзья.

Но Джо удается остановить их:

– Я всегда была серединка на половинку в большинстве вопросов. Хотя это и не обязательно плохо, но мне кажется, такая ситуация стала для меня проблемой.

– Как это? – спрашивает Руфь, как всегда прямо.

– Наверное, в жизни я стала отдавать предпочтение не тому, чему следовало бы. – Джо думает о Джеймсе, взявшем ее жизнь в свои руки. О работе в банке, которая ее устраивала, но которую она никогда не любила. – А еще я сама о себе так думала – как о заурядной, среднестатистической серой мышке; я смотрела на других людей, которые, как мне казалось, добиваются гораздо большего, чем я… и мне хотелось попробовать взять с них пример, стать такими же, как они, но сама я палец о палец для этого не ударила. – Джо имеет в виду главным образом ту «элиту», с которой она когда-то тусовалась. – И в итоге мне стало казаться, что я – человек не вполне полноценный и даже не очень хороший, поскольку ничего не делала для того, чтобы изменить ситуацию.

– А сейчас хотите что-то изменить? – спрашивает Малкольм.

– Как вам сказать… и да и нет, – смеется Джо. В поисках вдохновения она вглядывается в кладбищенский мрак. И находит его. – Я рада, что есть люди, которые могут писать так, как писала Джордж Элиот; что есть люди огромного ума, такие как Карл Маркс, или такие люди, как Клаудия, которые ставят перед собой большие цели и борются за их достижение; что есть люди мастеровитые, как Джон Лобб, или деловитые, как Уильям Фойл; что есть люди, которые умеют так талантливо петь и играть, как Хатч, и которые могут порождать грандиозные замыслы, как Иссахар. Я, конечно, к ним не принадлежу. Но меня это вполне устраивает. Теперь я знаю, чего я хочу.

Она выдерживает паузу.

– Я очень хочу открыть магазин канцелярских товаров. Я хочу иметь возможность почаще гулять по холмам. Но еще я вдруг поняла, что и большие города люблю тоже. Поэтому, как мне кажется, Илкли – идеальное для меня место: он расположен совсем рядом с национальным парком Йоркшир-Дейлс, но и не так уж далеко от Лидса[31]. Большего нечего и желать.

О том, что она страстно хочет иметь свою семью, Джо не говорит. Во время прогулок по холмам и вересковым пустошам она поняла, что это зависит только от воли богов.

– Так что человеком исключительным я стать не стремлюсь, – мне это не так уж и нужно. Я хочу заниматься своим маленьким магазинчиком, хочу проводить свободное время с друзьями и близкими, хочу гулять, ходить в паб, готовить еду, писать перьевой ручкой. И еще хочу начать плавать в естественных водоемах, реках и озерах…

– А я могла бы составить вам компанию, – вставляет Руфь и толкает ее локтем в бок.

– Чем, скажите мне, не приключение? – заканчивает свою мысль Джо. – И этого вполне достаточно.

– Я бы сказал, что этого даже более чем достаточно, – соглашается с ней Малкольм.

– Выходит, вы не жалеете, что покидаете Лондон? – с каким-то особенным нажимом спрашивает Руфь.

Что ей на это ответить? Джо и сама не знает. Здесь, на Хайгейтском кладбище, было просто волшебно, и эту ночь перед Рождеством она станет бережно хранить в памяти до конца дней своих.

Однако… что же делать с Эриком-викингом? Сердце Джо сжимается. Где он сейчас? Когда она снова его увидит? Не слишком ли поздно она спохватилась?

– А Эрик… – начинает Руфь, но тут же умолкает.

– Ну конечно! – восклицает Джо. – Он же сейчас помогает в благотворительной организации «Кризис»!

Она вдруг вспомнила, как Ландо говорил, что в ночь перед Рождеством Эрик всегда бесплатно проверяет зрение бездомных и изготавливает им очки. Интересно, он все еще там? Можно ли как-то узнать адрес этого «Кризиса»?

– Послушайте, Джоанна, – говорит Малкольм, – у меня такое чувство, что вы что-то недоговариваете.

И тогда она им выкладывает все. И про Клэр с карамельно-ирисковыми волосами, и про Финна, и про то, что она бросила Люси одну в пабе и, несмотря на метель, как безумная помчалась в Лондон. Но когда добралась до переулка, никакого Эрика-викинга там уже не было.

– И что вы сейчас собираетесь делать? – спрашивает Малкольм.

– Понятия не имею.

– Хотите, я зажгу для вас свечку? – улыбаясь, спрашивает Руфь.

– Правда?

– Конечно.