Книга начал

– Второе, что я хотел бы сказать, – продолжает Малкольм, похлопывая Джо по руке, – носит несколько более личный характер. Но я не могу не затронуть и этого. – Его ладонь замирает и остается лежать на ее руке. – Когда-то у меня был друг, с которым мы потом расстались. Я не приложил должных усилий, чтобы его удержать, и… – Малкольм выдерживает прямой взгляд Джо, – ни о чем я не жалею больше, чем об этом. Не совершайте той же ошибки, которую совершил я… относительно Люси.

Джо встает, огибает прилавок и подходит к Малкольму. Обнимает и крепко прижимает его к себе. Сначала его тело будто бы деревенеет, но потом Малкольм глубоко вздыхает, и его тело расслабляется. Несколько секунд Малкольм не шевелится – не пускает слезу и не пытается сам обнять ее, – но Джо чувствует, как его прежнее напряжение ослабевает. Она вспоминает, как обнимала здесь же, в магазине, Финна. Интересно, думает она, когда в последний раз Малкольма кто-нибудь обнимал? И ей становится ясно, что в чьих-то объятиях Малкольм Басвелл не был очень и очень давно.

Дорогая Люси,

в своем магазинчике я поставила рождественскую елку. Развесила на ней гирлянду с лампочками, а к веткам привязала старинные багажные ярлыки. И люди пишут на них свои пожелания.

Одна женщина написала, что очень хочет ребенка. Я привязала это пожелание поближе к ангелу на верхушке елки. Думаю, ты знаешь, Люси, как сильно я хочу иметь ребенка, но ты не должна думать, что это не дает мне любить твоего ребенка и радоваться за тебя. Я буду лучшей тетушкой Джо, которую только мог бы пожелать твой малыш.

А вот мое пожелание, которое я тоже привязала к ветке своей елочки:

«Я хотела бы снова найти дорогу к сердцу своей лучшей подруги, потому что люблю ее и скучаю по ней так сильно, что и сказать невозможно».

С любовью,

Джо

Глава 27 За три недели до Рождества

Сегодня этот день наконец настал, и Джо с Руфью шагают по Хэмпстедской пустоши. Окружающий мир довольно мрачен и туманен. «Смурной» денек, как называет его Руфь. Скоро они проходят мимо каких-то женщин, которые весело, словно на дворе лето, снимают с себя одежду, и Джо начинают овладевать сомнения. Может быть, для этого времени года погода довольно мягкая, но за окном по-прежнему декабрь. Первое воскресенье адвента[21], по словам Руфи. Джо начинает думать, что Малкольм был не так уж не прав: небось сидит себе сейчас над воскресными газетами в тепле и наслаждается декабрьским утром за окном. Они договорились встретиться позже все втроем в «Ла Библиотеке».

Потом Руфь замечает на настиле возле водоема потемневший от времени деревянный корпус раздевалки, и настроение у Джо немного поднимается. По крайней мере, не придется раздеваться почти догола возле скамеек на открытом воздухе. Они вступают в теплое помещение раздевалки, и их сразу окутывает облако пара. В конце помещения имеется шеренга душевых кабинок, от одной из которых в помещение валят клубы теплого воздуха. За кабинками имеется огромное панорамное окно с видом на водоем. Но Джо обращает внимание не на вид за окном, но на то, что сейчас ее окружают главным образом голые, весело щебечущие друг с другом женщины. С фигурами самых разных форм и размеров. И в одежде ей становится даже несколько не по себе: она остро чувствует, что совершенно не вписывается в царящую здесь атмосферу общей беззаботности.

Объявление, висящее за дверью, гласит, что температура воды в водоеме – девять градусов, и женщины обсуждают именно ее («Обещают резкое похолодание, и температура воды может упасть до четырех-пяти градусов»). А также животный мир («Марджери, ты обратила внимание, цапли-то возвращаются!»). Похоже, многие тут хорошо знают друг друга: жилистая женщина с каменным лицом, лет пятидесяти (похожая на тюремную надзирательницу, мелькает в голове Джо), здоровается с тремя молодыми женщинами, одна из которых беременна. Они обмениваются репликами насчет температуры воды и возможного снега в выходные, и каменное лицо той, что постарше, вдруг тает в улыбке.