Книга, называемая Раем

Когда колесница вернулась во дворец, все рабы и родные вышли навстречу своей госпоже. Но, подойдя к колеснице, они обнаружили, что девушки в ней не было, и сиденье ее пусто. Тогда начался плач: все рабы, знакомые, и особенно ее родители и братья жалобно рыдали, царапали себе щеки, посыпали головы пылью, бились о землю, ударяли себя в грудь. Родители горько оплакивали дочь, братья — сестру, рабы — госпожу. Никто не остался безучастным к этому горю, вся Александрия безутешно скорбела. Когда же увидели, что слезы здесь безполезны, стали повсюду рассылать людей, чтобы нашли ее: спрашивали у земледельцев, у купцов, у волхвов, у чревовещателей, и вообще у всякого встречного. В конце концов, видя, что ее нигде нельзя найти, Филипп повелел идольским жрецам молиться богам, чтобы те открыли, что с ней случилось. Если жрецы сумеют узнать, где ее искать, то эпарх обещал дать им множество даров, а если нет, тогда безжалостно умертвит их. Помолившись, жрецы увидели, что трудятся всуе и напрасно, поэтому договорились между собой сказать эпарху, что боги возжелали ее красоты, восхитили на небо и сделали богиней. Поверив в это, эпарх утешился и немедленно приказал сделать из золота статую дочери, то есть идола, и все поклонялись ей, как новой богине, и приносили, безумные, жертвы.

А блаженная, после того как приняла схиму, настолько превзошла в добродетели всех прочих братьев, насколько более их была саном и благородным происхождением. На службы она приходила раньше всех, а уходила позже, ко всем имела любовь, отличалась крайним смирением и вообще нерушимо соблюдала все заповеди Владыки и монашеские обеты. За это Всемогущий Бога сподобил ее через малое время творить чудеса и знамения: она исцеляла всякую болезнь и всякий недуг, и все больные, приходившие в тот монастырь, обретали желанное здоровье. Подражая ей, Прот и Иакинф тоже по силе подвизались в добродетели.

На третий год ее монашеской жизни скончался предстоятель монастыря, и все братия, видя ее добродетели, и не зная о тайне, просили ее стать игуменом. Но она с одной стороны боялась принять это достоинство, потому что была женщиной, а с другой — опасалась ослушаться всего братства. Ей показалось разумным открыть Священное Евангелие и справиться с ним, что делать в этом случае. И как только она открыла его, то сразу нашла слово, с которым Господь обратился к апостолам: «Кто из вас хочет быть первым, да будет меньшим и всем слуга». Тогда она приняла игуменское достоинство, но исполняла все самые низкие работы: носила воду, подметала монастырь, рубила дрова, и вообще делала все то, что должны были делать самые последние из монахов. Келья ее — ради смирения — находилась рядом с входом в обитель, и так она не избегала ни физического труда, ни духовного. Управляла Евгения монастырем так удивительно, и совершила столько богоугодных подвигов, что невозможно их описать. Мы приведем лишь один из них, потому что благодаря ему открылось, что она — женщина, а остальные опустим, чтобы не слишком растягивать повествование.