Книга, называемая Раем

Когда он достиг пещеры, то нашел преподобного коленопреклоненным, с воздетыми к небу руками и поднятым лицом. Думая, что он еще жив и просто молится, Антоний тоже стал молиться вместе с ним и молился долгое время, наблюдая, чтобы узнать правду — не пошевелит ли он каким членом, не вздохнет ли, или сделает что-либо иное, свойственное живым. Но поскольку прошло уже много времени, а тот не двигался, Антоний понял, что преподобный предал дух во время молитвы. С благоговением подойдя к нему и обняв его честное тело, он стал лобызать его, сетуя, что не узнал Павла намного раньше и не насладился беседой с ним на пользу души. Обернув его тело принесенной мантией, Антоний спел обычные псалмы и те тропари, что знал, и уже хотел предать тело земле, однако не знал, чем ее копать, потому что не взял с собой из кельи даже никакой мотыги. Стоя так в печали, он не собирался уходить оттуда даже если придется умереть, до тех пор, пока Господь не пошлет ему помощь свыше. И тогда он вдруг увидел, что из внутренней пустыни к нему мчатся два страшных льва. Как человек, он сначала их испугался, а затем, укрепив свое сердце о Господе, стоял уже без всякого страха. А львы сначала подошли к блаженному Павлу и, думая, что он еще жив, стали махать хвостами и лизать ему ноги, как делают обычно собаки своим хозяевам. Затем, как бы поняв, что он скончался, львы опечалились и издали рык, свойственный их природе, упав, как люди, в великой скорби на лапы. Видя, что и для диких зверей отшествие Павла было несчастьем, преподобный удивлялся. Когда их скорбь немного прошла, львы встали и стали когтями копать землю, роя яму по размеру тела. Выкопав достаточно, львы лапами вынули землю и подошли к Антонию, как бы прося благословения вместо награды за труд. Махая хвостами и гривами, они склонили головы и смиренно подползали к нему на лапах, прося тем самым отпустить их. Преподобный прославил Господа, что и безсловесное естество знает своего Создателя, ищет благословения и понимает должное. Воздев руки к Небу, он молился так: «Господи Боже, без ведения и повеления Которого даже лист не падает с дерева, и птица не повергается на землю, Сам, как знаешь, подай награду этим зверям». С этими словами он сделал им знак рукой, чтобы шли, куда хотели. Львы снова подошли к телу Павла и лизали его, как бы прося последнее разрешение уйти, после чего удалились. А Антоний, взяв святые его мощи, с благоговением положил их в могилу и пробыл там еще один день — он хотел посмотреть, прилетит ли ворон с хлебцем. Но тот больше не появлялся, потому что Павел преставился, и ворон стал свободен от своего служения. Антоний же, став наследником добродетели и одежды Павловой, взял его одеяние из финиковых листьев и вернулся в монастырь, где рассказал обо всем. А одежда блаженного Павла для Антония была такой честью и похвалой, что он надевал ее только на Пасху и другие Великие праздники, радуясь ей больше, чем даже если бы одевал царскую порфиру и венец.

Однажды, сидя и занимаясь рукоделием, Антоний пришел как бы в восхищение и во время видения сильно вздыхал. Встав и преклонив колена, он, дрожа всем телом, начал со слезами молиться. Бывшие с ним также были приведены в трепет и просили его поведать увиденное. Со стоном и с большой неохотой он отвечал: “Великий гнев постигнет нашу Церковь, она будет предана людям, подобным скотам безсловесным, потому что видел я святую трапезу храма Господня, окруженную дикими мулами, безчинно лягающими верных, что были внутри. Слышал я и глас: «Будет осквернен Мой жертвенник»”. Вот такое видение было преподобному, а через два года власть над церквами получили ариане, которые, с насилием расхищая священные сосуды, заставляли язычников носить их. Язычников принуждали оставлять свои работы и идти в собрания ариан, которые в их присутствии безстыдно делали на святых трапезах какие хотели беззакония. Тогда ученики Антония поняли, что ляганием мулов были предсказаны те нечестия, что совершали ариане. Однако и тогда преподобный, острейшим своим оком провидя будущее как настоящее, утешал братию словами: «Не унывайте, дети мои, ибо скоро Церковь снова восприимет свое благолепие, как и прежде. Вы же блюдите себя, чтобы не оскверниться от ариан, потому что учение их не апостольское, а бесовское».