Читаем Книга о хорошей речи полностью

2. Направляться куда-нибудь (о предметах). Там ступа с Бабою Ягой идет, бредет сама собой. 3. Выступать против кого-нибудь. Что движет гордою душою?… На Русь ли вновь идет войною? 4. Находиться в пути, будучи посланным. Письмо ваше получил… Оно шло ровно 25 дней. 5. Протекать, проходить (о времени, возрасте). Часы идут, за ними дни проходят. 6. Иметь направление, пролетать, простираться. Сделал я несколько шагов там, где, казалось, шла тропинка, и вдруг увяз по пояс в снегу. 7. Распространяться (о слухах, вестях). И про тебя… идут кой-какие толки. 8. Исходить, вытекать откуда-нибудь. Пар идет из камина. 9. Об атмосферных осадках: Казалось, снег идти хотел… 10. Совершаться, происходить. Что, как торг идет у вас? 11. Проявлять готовность к чему-нибудь. С надеждой, верою веселой иди на все. 12. Быть к лицу. Красный цвет идет более к твоим черным волосам и т. д.

Многозначность свидетельствует и о широких возможностях лексики.

Развитие в слове переносных значений, как правило, связано с уподоблением одного явления другому; названия переносятся на основе внешнего сходства предметов (их формы, цвета и т. д.), на основе производимого ими впечатления или по характеру их движения. Закрепившиеся в языке переносные значения слов нередко утрачивают образность (усики винограда, бой часов), но могут и сохранить метафорический характер, экспрессивную окраску (вихрь событий, лететь навстречу, светлый ум, железная воля).

Изучение многозначности лексики имеет важное значение для стилистики. Наличие различных значений у одного и того же слова объясняет особенности употребления его в речи, влияет на его стилистическую окраску. Так, различные значения слова могут иметь разную стилистическую окраску. Например, слово дать, стилистически нейтральное в сочетаниях: дать книгу, дать работу, дать совет, дать концерт и т. п., — приобретает разговорную окраску в восклицаниях, призывающих к осуществлению чего-нибудь или, содержащих угрозу: Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем… — Тетенька, я полегоньку, — сказал мальчик. — Я те дам полегоньку. Постреленок! — крикнула Мавра Кузьминишна, замахиваясь на него рукой. (Л. Толстой). Со значением ударить этот глагол используется в просторечии: Смотрю, — рассказывает егерь, — этот самый Мишка [олень] стоит возле меня, голову нагнул, глаза кровью налились, и собирается дать мне (М. Пришвин). Глагол дать употребляется и в выражениях, имеющих профессиональную окраску: Дав лошадям шпоры, полковник с есаулом понеслись галопом к площади. (Н. Островский).

Многозначное слово может иметь разную лексическую сочетаемость. Например, слово низкий в своем основном значении малый по высоте, находящийся на небольшой высоте от земли, от какого-нибудь уровня, имеет широкие границы лексической сочетаемости: низкий человек, рост, гора, берег, дерево, лес, дом, забор, столб, стол, стул, шкаф, каблук, но, выступая в значениях «плохой» или «подлый, бесчеловечный», сочетается далеко не со всеми словами, к которым подходит по смыслу (нельзя сказать: низкое здоровье, низкие знания, низкий ответ или низкий студент).

В составе многозначных слов выделяются такие, у которых развиваются противоположные, взаимоисключающие значения. Например, отходить может означать «приходить в обычное состояние, чувствовать себя лучше», но это же слово может означать «умирать» (отойти в вечность).

Наблюдения над употреблением в речи многозначной лексики убеждают нас в том, что появление новых значений слов — их естественное свойство, оно обусловлено развитием самой языковой системы. А это значит, что этот «резерв» надо умело использовать, ведь новые оттенки значений в словах придают языку гибкость, живость, выразительность.

Многозначность лексики — неисчерпаемый источник ее обновления, необычного, неожиданного переосмысления слова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки