Книга о любви

Но чем дольше я беседовал с Фарахадом и Самирой, тем меньше я думал о том, с чего начались их отношения. (Вообще-то их постоянное добродушное подшучивание напомнило мне моих собственных родителей.) “Я никогда не переживала из-за того, окажется Фарахад мужчиной моей мечты или нет. Мечты у всех примерно одинаковые и не слишком интересные, – говорит Самира. – То, что существует между нами, – гораздо больше, чем любая мечта”. Как всегда бывает, когда отношения длятся много лет, история Фарахада и Самиры – это история любви, крепнущей день ото дня, история бесконечных усилий и того, как эти усилия вознаграждались. Я спросил Самиру, сколько времени прошло после свадьбы, прежде чем она почувствовала, что вот теперь-то наконец хорошо узнала Фарахада. “Не знаю, – сказала она. – Никогда об этом не задумывалась”. Полгода? Год? Пять лет? “Это не очень удачный вопрос, – наконец тактично сказала Самира. – Понимаете, я никогда не думала, что вот однажды наступит день, когда я буду знать о моем муже все. Я понимаю, что мне придется познавать его всю мою жизнь”.

Такой изящный грамматический фокус – немудрено, что я тогда проглядел его и заметил, лишь когда разбирал свои записи. Самира перевела мой вопрос, заданный в прошедшем времени, в настоящее время. Очень показательная деталь. Браки, устроенные родителями, начинаются с малого: за спиной у молодоженов нет никакого общего прошлого, никаких моментов близости, никаких объединяющих страстей. Именно поэтому они не рассматривают отношения как нечто сложившееся раз и навсегда, они строят их всю жизнь. Они не могут сказать, что они однажды взяли и полюбили друг друга. Они продолжают влюбляться год за годом.

Я не собираюсь романтизировать эту традицию. Взять двух незнакомых между собой людей, поселить их в одном доме и сказать, что они не имеют права уйти, – это больше похоже на дурацкое реалити-шоу, чем на рецепт непреходящей любви. Однако доказательства налицо: романтика, которую зачастую приписывают бракам по договоренности, зачастую приносит свои плоды. Хотя сложно сравнивать, насколько довольны своим браком люди разных культур, исследователи раз за разом приходят к выводу, что те, кого поженили родители, не менее, а то и более счастливы, чем те, кто сам выбрал спутника жизни[298][299]. Более того, со временем это становится только заметнее. Психолог Роберт Эпштейн приводит данные исследователей Уши Гупты и Пушпы Сингха из университета Раджастана: в начале совместной жизни супруги, заключившие брак по решению родителей, испытывали в среднем меньше любви друг к другу, чем пары, сделавшие выбор самостоятельно. (И неудивительно, ведь в первом случае супруги едва знали друг друга.) Однако десять лет спустя все стало наоборот: супруги, заключившие брак по договоренности родителей, показали вдвое более высокие результаты по шкале любви Рубина[300], чем те, кто “женился по любви”[301]. Это удивительное открытие было подтверждено совсем недавно, в 2012 году, исследованием под руководством психолога Памелы Реган из университета штата Калифорния в Лос-Анджелесе. Опросив индийские семьи, живущие в США, Реган обнаружила, что супруги, заключившие брак по настоянию старших родственников, и те, кто сам выбрал спутника жизни, примерно с одинаковой вероятностью будут любить друг друга[302].

Почему же в браках, устроенных родителями, царит совет да любовь, а семьи, созданные влюбленными по собственному усмотрению, то и дело распадаются? В поисках ответа на этот вопрос Роберт Эпштейн опросил семейные пары из девяти разных стран, исповедующие пять различных религий. Он выделил одиннадцать факторов, ответственных за благополучие браков, заключенных по уговору родителей, по сравнению с западными семьями, образованными по любви. Два фактора из этого списка кажутся мне чрезвычайно важными. Первый – это “непоколебимая приверженность” как партнеру, так и отношениям. (Как замечает Самира, в семьях, образованных по договоренности родителей, развод – практически табу, поскольку это означало бы навлечь позор на весь свой род.) Второй фактор – готовность супругов в таких семьях приспосабливаться друг к другу: по словам Эпштейна, они “добровольно пересматривают свое поведение, учитывая потребности партнера”[303]. Эти люди не ждут, что их семья срастется сама собой. Подобно Фарахаду и Самире, они понимают, что привязанность возникает только с течением времени и требует постоянных усилий. Ее все время надо восстанавливать, когда она рушится. День за днем уступать друг другу. Преимущества семей, созданных по уговору, в том, что они понимают это с самого начала.