Книга о любви

Влияние теплых семейных отношений можно также измерить, когда они заканчиваются. Существует такое явление, как “эффект вдовца”: известно, что люди, недавно потерявшие супругов, умирают чаще. Термин был предложен еще в 1960-х, но подтвердить гипотезу удалось лишь недавно. Наиболее убедительные доказательства получила группа ученых под руководством врача Николаса Кристакиса из Гарвардского университета. Они отслеживали 518 240 супружеских пар в возрасте от 65 лет и старше на протяжении 9 лет. (Кристакис брал данные о здоровье испытуемых из отчетов страховой системы Medicare.) За это время умерло 252 557 мужчин и 156 004 женщины из экспериментальной выборки. Эти смерти имели самые печальные последствия для здоровья овдовевших: в течение 30 дней после смерти супруга риск летального исхода составлял 53 % для мужчин и 61 % для женщин. (По данным других исследований, повышенная смертность среди вдовцов и вдов составляет от 30 до 90 % на протяжении трех месяцев после кончины супруга.) Причины смерти самые разные: потеря супруга увеличивает вероятность смерти овдовевшего человека от рака, болезней почек, инсульта, несчастных случаев и инфекционных заболеваний. “Эффект вдовца” сказывается и на сердце: такие люди гораздо больше подвержены риску многих сердечных заболеваний. Иными словами, когда сердце разбито, оно может разорваться и в прямом смысле[363].

* * *

Для Чарльза Дарвина женитьба на Эмме оказалась одним из самых трудных и важных решений в жизни. Невзирая на все предшествующие сомнения, он полюбил семейную жизнь и в течение семнадцати лет стал отцом десяти детей. В Даун-хаусе все время звенели детские голоса. Когда Эмма не была занята с детьми, она помогала Чарльзу в его работе. Она читала черновики его рукописей, и, увидев ее скептическое замечание “большое допущение” на полях, он переписывал весь пассаж. (Жена также исправляла за ним орфографические и пунктуационные ошибки.) Но, пожалуй, еще более важно, что между супругами существовала глубокая и прочная привязанность, которая помогла им преодолеть религиозные разногласия и семейные трагедии. Когда умерла их десятилетняя дочь Энни, Эмма написала Чарльзу несколько коротких строк: “Помни, что ты мне дороже всего на свете (и так было всегда). Единственное, что сможет утешить меня, это если ты вернешься домой живым и здоровым, чтобы мы могли вместе оплакать утрату”[364].

С годами Дарвин понял, что в своих рационалистических рассуждениях о преимуществах и недостатках семейной жизни упустил нечто важное. Если в молодости ему казалось, что необходимость проводить время с женой будет тяготить его (отрывая от “бесед с умными джентльменами в мужских клубах”), то со временем он полюбил маленькие семейные ритуалы на двоих. Одним из этих ритуалов было чтение друг другу вслух любимых книг после обеда. Чарльз любил, чтобы в книге все заканчивалось хорошо, поэтому он вновь и вновь перечитывал с женой романы Джейн Остин, “пока не зачитывал их до дыр”[365].

В конце жизни Дарвин до одержимости увлекся земляными червями. Этим беспозвоночным посвящен его последний труд “Образование растительного слоя земли деятельностью дождевых червей и наблюдения над их образом жизни”. К собственному удивлению, Эмма обнаружила, что интерес мужа захватил и ее. Пожилые супруги часами просиживали в саду, наблюдая за копошением червей[366].

В 1882 году Дарвин умирал от сердечной недостаточности, страдая от страшной боли. Лекарства, прописанные его врачом, вызывали лишь помутнение сознания. Он позвал Эмму[367]. Многие утверждают, что на смертном одре Дарвин обратился к Богу, что страх перед вечным проклятием заставил его принять веру Эммы. Но все было не так. Последние силы он приберег для разговора с женой. “Я ничуть не боюсь смерти, – сказал он. – Помни, что ты всегда была мне хорошей женой”. А потом, по словам многочисленных биографов, он посмотрел на нее и едва слышно произнес: “Любовь моя, моя драгоценная. Скажи всем нашим детям, чтобы помнили: я всегда любил их”[368].

Интерлюдия Развод

Нас надолго переживет все то, что мы видим вокруг.

Джон Апдайк.

Трубопровод

[369]

“Маплы думали и говорили о разводе так долго, что его, казалось, вообще никогда не будет”[370]. Так начинается рассказ Джона Апдайка “Два спальных места в Риме”. Семейная пара балансирует на грани развода. Название рассказа можно понимать буквально: заселившись в отель, Ричард и Джоан Маплы обнаруживают, что вместо одной двуспальной кровати в их номере стоят две односпальные. Ричард видит в этом дурной знак, напоминание, что разлад в отношениях зашел слишком далеко и уже ничего не исправить.