Книга о любви

Подлинный источник такого опыта всегда будет покрыт тайной. Никто не знает, есть ли Бог. Никто не знает, существует ли рай. Никто не знает, сколько в Священном Писании правды и какому священному писанию верить. Каждый решает сам, я – так, кто-то – иначе. Но хотя познать Бога невозможно, Он все равно служит утешением великому множеству людей. Говоря о вере, они сплошь и рядом переходят на разговоры о том, как они любят Бога и как Бог любит их в ответ.

Как и любая другая, эта любовь может изменить жизнь.

Паранормальные явления

В книге “Многообразие религиозного опыта” философ и психолог Уильям Джеймс пытается осмыслить религиозные верования в Америке после потрясений Гражданской войны. В его работе нашли отражение “благовестные” настроения того времени: там приводится множество примеров внезапных обращений в веру и мистических озарений. Люди общались с мертвыми и становились проводниками гласа Божьего. Однако Джеймс принимает все эти случаи всерьез: с его точки зрения, религиозный опыт всего лишь часть жизненного опыта человека. “Бог существует, так как Он производит реальные действия[409]”, – пишет Джеймс.

Джеймс не призывал верить в чудеса. Скорее, он пытался понять естественные мотивы, заложенные в основе веры в сверхъестественное. Возьмем для примера историю Чарльза Финнея, лидера религиозного движения “Второе великое пробуждение” и президента Оберлинского колледжа. В своей книге Джеймс несколько раз возвращается к записям Финнея, показывая, как корни его веры уходят в пережитое чувство связанности, сопричастности божественному. “Дух Святой снизошел на меня и овладел моей душой и телом, – пишет Финней. – Волны любви затопляли меня одна за другой, – не умею иначе выразить того чувства. <…> Я громко плакал от радости и любви”[410].

Джеймс обнаружил, что этот мотив любви встречается в бесчисленном множестве подобных рассказов о религиозных откровениях. Во многих отношениях любовь и есть самое главное в этих историях, единственное, что объединяет их при всем многообразии. Именно она лежала в основе движений религиозного возрождения и поддерживала средневековых монахинь. Именно она заставляла святых идти на смерть во имя веры, а простых верующих – молиться в трудную минуту[411].

Джеймс считал, что эти истории обращения к вере позволяют понять саму ее природу. Люди приходят к Богу не логическим путем – Он вторгается в их жизнь посредством сильного, но смутного чувства. (То, что Китс говорил о философских аксиомах, еще более верно для религиозных верований: они “проверены биением нашего пульса”.) Духовный опыт, писал Джеймс, это “перемещение центра эмоциональной жизни по направлению к чувствам, исполненным любви и гармонии”, ощущение “безграничного подъема”, так похожее на восторг пылкой влюбленности[412]. В одном из наиболее известных фрагментов книги Джеймс настаивает, что “чувство есть глубочайший источник религии, а философские и богословские построения являются только вторичной надстройкой, подобной переводу подлинника на чужой язык”[413].

Со временем наука подтвердила правоту Джеймса. В последние годы ученые находят все новые доказательства его психологической теории: религиозный опыт часто зиждется на чувстве необъяснимой любви. Как бы ни было абстрактно понятие Бога, верующие наделяют Его качествами самого близкого существа. (“Бог любит каждого из нас как единственное дитя Свое”, – пишет Блаженный Августин.) Ли Киркпатрик, психолог из колледжа Вильгельма и Марии, сумел научно подтвердить сходство механизмов привязанности человека к человеку и человека к Богу[414]. Как отмечает Киркпатрик, чувство связи с божественным, как правило, удовлетворяет пяти условиям, сформулированным в теории привязанности. Первое условие – стремление к близости: люди хотят ощутить себя ближе к Богу, поэтому они молятся, поют церковные гимны и отправляют религиозные обряды. Второе условие – объект привязанности дает чувство защищенности: библейский Бог часто выступает как Всевышний отец, оберегающий людей от превратностей земной жизни. Третье условие – объект привязанности является “надежным тылом”: верующие находят в Боге утешение и поддержку, чтобы познавать мир. (Как указывает Киркпатрик, в Священном Писании Бог очень часто именуется “щитом”, “опорой” и “крепостью”[415].) Четвертое и пятое условие, для того чтобы отношения можно было считать привязанностью, утверждают, что разлука с предметом привязанности вызывает тревогу и печаль. Киркпатрик приводит множество рассказов людей, разочаровавшихся в Боге; их слова доказывают, что потеря веры часто бывает очень болезненной. Гордон Кауфман, теолог из Гарвардской школы богословия, сформулировал это следующим образом: “Образ Бога является образом идеального объекта привязанности”[416].