Мимо дома автора исторических монографий постоянно проезжают экскурсионные автобусы: туристы, посетившие Юсуповский, будут помнить восковые фигуры Распутина и его убийц. А теперь какое-то экскурсионное бюро объявило об организации экскурсий к дому ученого-расчленителя. Больно тема востребованная — «Бандитский Петербург».
В доме, в котором произошла трагедия, располагается ресторан «Идиот», с вегетарианской кухней, с традиционной рюмкой водки от заведения. Настоящий эстет обязан оценить интерьер ресторана. Будущий убийца, известный историк, наверняка не раз входил в эту дверь под большим уличным козырьком в виде книги, на корешке которой значится слово «Идiотъ». Странная рифма с убийством Настасьи Филипповны — когда без подробностей.
Кстати, это литературное убийство произошло недалеко отсюда — на Гороховой, согласно тексту романа. Отсюда — пройти по набережной и повернуть направо. Минут десять ходьбы.
А до места другого убийства — из «Преступления и наказания» — еще ближе.
Да что там! Ближе даже, чем самому Раскольникову было идти с топором под полой. И ведь наверняка историк Наполеоновских войн ходил туда, а может быть, даже водил друзей-французов.
И да, все три преступления — два литературных, одно реальное — означаются отчетливыми предметными символами. В первых двух — нож и топор. В третьем — пила.
И уж совсем близко место, где Раскольников прятал добычу под камень.
Более того, Раскольников прятал добычу под камень еще и здесь, во дворе дома № 82, где непосредственно проживал этот наш современник, автор статьи «Дух армии Наполеона», только речь идет уже об экранном Раскольникове, — это покажется невероятным, но прямо здесь, во дворе, снимались эпизоды британской версии «Преступления и наказания». Волею английского режиссера Джулиана Джаррольда именно тут Раскольникову было дано услышать страшное слово «Убивец!» («Murderer!»).
А примерно за 40 лет до этого — мы во власти невероятных совпадений! — Иван Пырьев снимал в этом же дворе сцену для своего «Идиота»! К чему ресторан «Идиот», надо полагать, отношения не имеет! Ну не мог англичанин Стивен Огден, основатель ресторана «Идиот», быть осведомленным до такой степени о прошлом этого двора. В пырьевском «Идиоте» эпизод во дворе крохотный — всего лишь проходка — Ганечка ведет князя к себе домой. Снег идет, шарманка играет, и девочка, на которую оглядывается князь, пронзительным голосом поет: «Он вез ее в карете под белою фатой, и всех она пленяла своею красотой», — жестокий романс (специально сочиненный для фильма) — про то, как муж зарезал жену.
А ведь второй серии «Идиота» не было: у актера Юрия Яковлева сдали нервы. Экранные герои первой серии так и не узнали, чтó их ждет во второй. Получается, песенка, по замыслу создателей фильма предвосхищающая трагический финал, просто «атмосферно» повисла в воздухе, так ничего и не предвосхитила, кроме уже реального убийства в этом доме.
В общем, места более чем «достоевские».
Хотя мне кажется, знатока французской истории времен Наполеоновских войн Достоевский вряд ли интересовал. Мысли Раскольникова о Наполеоне он мог считать профанацией… Или нет? Но у Порфирия Петровича про Наполеона все уже есть — прямым текстом. «Кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?» А реплика Заметова «из-за угла»? — «Уж не Наполеон ли какой будущий и нашу Алёну Ивановну на прошлой неделе топором укокошил?» Как же можно после этого не бояться превратиться в пародию?
Свидригайлов провещал, констатируя: «Наполеон его ужасно увлек». Убийственная констатация. Как же после этого «ужасно увлек» можно было, не боясь оказаться пародией, так серьезно относиться к себе, к своему любимому
А перейти Мойку, там «Англетер» — Есенин в петле.
Город словно выказывает свою претензию на соавторство нового кровавого сюжета. Или на то, что сам он этого сюжета чуть ли не главный герой. В этих нервных подмигиваниях неантропоморфного героя, каковым себя навязчиво рекомендует Город, словно намек на соучастие в преступлении. Но намек двусмысленный, исполненный каких-то кривляний. Все как бы так, да не так: как бы я тут, ку-ку, только это не я… Все доводится до неправдоподобия, до невозможности, до какого-то сюра.
Вот как раз в такие дни и начинает казаться, что Город сходит с ума.
На третью ночь после той, когда доцент пытался утопить человеческие останки, в том же месте — напротив Следственного комитета — прыгнула девушка в Мойку (это середина ноября!). На ней была бумажная треуголка, раскрашенная под флаг Франции. Другая снимала прыжок на видео — регистрировала, понимаете ли, перформанс. У сиганувшей в Мойку взяли, конечно, интервью, она что-то лепетала насчет концепции… Тогда же появились в нескольких местах трафаретные надписи на граните — «Зона утилизации тел» — с изображением отрубленных рук. Вот что это? Для чего? Актуальный художник-любитель, анонимный концептуалист, арт-партизан? Может быть, просто маньяк?