Книга о Петербурге

Сахарнова, в прошлом командира торпедного катера, автора множества детских книг о морях, путешествиях и обо всем на свете («Морская энциклопедия», переложение «Рамаяны»…), насколько мне известно, иногда упрекали по партийной линии в «непродуманной кадровой политике». На самом деле кадровая политика у него была очень продуманная. Больше всего он боялся, что ему спустят сверху какого-нибудь «чужака». Через много лет я узнал, как примерно получилось со мной. Сахарнову срочно требовалось заполнить штатное расписание, чтобы блокировать возможность перестановок. Ему кого-то сватали в тот момент — не то в «замы», не то в «завы». Если бы должность младшего литературного сотрудника оставалась вакантной (а он ее берег «на всякий случай»), то на это место перевели бы одного из редакторов, а на освободившееся место редактора перевели бы «исполняющего обязанности» одного из трех отделов (когда и. о. — тут без проблем). Должностной пузырь, таким образом, переместился бы выше, облегчая дальнейшую перестановку или даже прямое включение «чужака». Чтобы опасного пузыря не возникло, Сахарнову срочно потребовалось кем-то занять ставку младшего литературного сотрудника, — вот и взял он на эту безответственную должность молодого беспартийного стихотворца из сторожей, который только что послал на творческий конкурс в Литинститут, на заочное отделение, свои триста стихотворных строк.

Редакция «Костра» — удивительный организм. С одной стороны — миниатюрная модель всего тогдашнего общества, а с другой — нечто совершенно оригинальное и неповторимое… Но я уже заплыл в Бумажный канал… или это река Таракановка?

Скажу только, что ленинградский «Костер» был журналом с репутацией. Московский «Пионер» мы считали официозом, «Костер» держал марку. Журнал «Костер» читал еще до войны мой отец — там печатали «Двух капитанов» Каверина, «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Яна Ларри и многое другое. Мне в детстве тоже выписывали «Костер», и я читал в нем, например, «Алису в Зазеркалье», какую-то фантастику, повесть Василия Аксенова «Мой дедушка памятник». И вот мне предложили работать в «Костре». Это же здорово.

И о звездах. Вспомнил одну костровскую командировку. Сахарнов (проницательный человек) однажды решил, что мне необходимо развеяться. И отправил в Крымскую астрофизическую обсерваторию. Гостиница была прямо на ее территории. Среди телескопов бродила корова, звеня бубенчиком. С приезжими астрономами беседовал я о проблемах вечности. Помню, один доктор наук тосковал: скоро вот американцы отправят на орбиту телескоп «Хаббл» и окажется, что наша работа никому не нужна. Был в башне солнечного телескопа. И в башне большого — 2,6 метра — зеркального телескопа им. Г. А. Шайна. А первую же ночь провел у старого телескопа-рефлектора (подарок Гитлера Муссолини), на котором Н. С. Черных открыл вместе с женой-астрономом множество малых планет, он показал мне едва заметное пятнышко — это была знаменитая комета Галлея, которую ждали в феврале. Утром я отправил телеграмму в Ленинград: «Видел комету», — ну, дескать, все хорошо, доехал. Моя беременная жена ждала телеграмму от мужа, а ее не было, позвонила на почту, нет ли ей телеграммы. Уже доставлена. Кем? Когда? Тогда ей сказали, что почтальон вместе с сумкой исчез. Она поставила на уши почтовых начальников. Оказалось, он вместе с сумкой попал в вытрезвитель — в двух шагах от нашего дома, на Фонтанке, не доходя до Измайловского сада, — впрочем, телеграмму «Видел комету» жена нашла на почтовом ящике в соседней парадной. Вот подумалось мне сейчас, что «вчерашний школьник» уже окончил давно университет и мог работать в обсерватории, когда я там был, и я мог его видеть (гуглю: ба! — С. Ю. Шугаров — «в первом десятке по миру наблюдателей-астрономов»!). А юных астрономов, школьников, я встретил в Бахчисарае: они лежали ночью в спальных мешках на плоской крыше какого-то строения. Я тоже залез на крышу со своим спальным мешком. Я — чтобы спать, они же работали. Они лежали в мешках с тетрадками и фонариками, смотрели на небо, каждый в свой сектор, и отмечали метеоры палочками в тетрадях. Я был поражен: они знали названия всех звезд на небе. Как это? А что такого, говорили они, надо просто знать все созвездия и буквы греческого алфавита.

Все-таки это забавно, что укомплектовать в спешном порядке штатное расписание помогло расписание связи с внеземными цивилизациями. Если бы не Маковецкий, не было бы и повода для нашего разговора в кабинете главреда «Костра». Конечно, взяли бы кого-нибудь другого, тут и вопросов нет. Но раз получилось, как получилось, то это в данном случае факт: именно расписание связи с внеземными цивилизациями повлияло на штатное расписание редакции журнала для детей среднего возраста.

И на мою судьбу, получается, повлияло.