Книга о Петербурге

Если посмотреть на шведскую карту 1640 года, трудно отделаться от ощущения, что один из дворов, изображенных на ней, того допетровского поселения тютелька в тютельку совпадает с этим петербургским адресом, — уж не точно ли на этом месте и в самом деле жил далекий предшественник нашего Ильича — Кузьма Ленин?

Почему Владимир Ульянов остановился именно здесь? Почему его потянуло на места эти, на давно (и всеми) забытые «Рыбные тони»? В принципе, это понятно: университет сравнительно недалеко и Академия наук с ее прекрасной библиотекой. Но возможно (раз говорим о совпадениях), притягивал его неизъяснимым образом еще и другой адрес — в ста всего шагах отсюда (Тучков переулок, 20), на квартире товарища, был четыре года назад арестован брат Александр, а дальше дело известное — следствие, суд, казнь. Это та самая квартира, где еще раньше на тайной сходке обсудили детали убийства царя и Александр Ульянов показал себя идеологом предприятия. Знал об этом месте Владимир Ульянов или нет, но он каждый день проходил мимо этого дома.

До «Ленина» еще далеко, а присмотришься — места уже сплошь «ленинские». Вот и до общежития Высших женских курсов всего десять минут ходьбы, а там живет младшая сестра Ольга, бестужевка.

И хотя сдал молодой Владимир Ильич все экзамены с высшим баллом («весьма удовлетворительно»), что-то было роковое в том «здесь и сейчас» для семьи Ульяновых. Ольга к нему приходила, он — к ней; была жива-здорова, и вдруг бац! — отвез на Фонтанку, в Александровскую больницу: брюшной тиф. Точно так же четыре года назад увезли отсюда, с Васильевского, старшего брата в казенной карете — безвозвратно и также на смерть. И еще одно жутковатое совпадение: умерла она 8 мая — в четвертую годовщину казни брата, день в день.

На другой день — 9 мая — Владимир Ульянов съехал отсюда.

Так что вот. Кузьма Ленин, «Рыбные тони»… Чем он занимался здесь, во владениях новгородских бояр, еще не уступленных шведам?.. Судя по всему, рыболовством… Допустим, допустим.

Владимир Ульянов, у которого все еще впереди, будущий Ленин («всегда молодой»), озаботился тут при свете лампы «формами зависимости холопов в княжествах Древней Руси», римским правом и прочим и прочим…

Разница есть, — и все же: два Ленина в одном месте, пускай и разделенные четырьмя веками, не слишком ли много?

2

Вот еще одно сугубо петербургское совпадение, и тоже с Лениным, и тоже — он даже не заметил его.

В 1895 году двадцатипятилетний Владимир Ульянов уже профессиональный революционер — конспиратор, пропагандист, автор известной в узких кругах работы, направленной против народников. С мая по сентябрь он обретался вне империи: встречался за границей с Плехановым, Аксельродом, Карлом Либкнехтом. По возвращении в Петербург остановился в Таировом переулке (ныне переулок Бринько). Это угол Садовой, рядом — Сенная.

Здесь, в угловой комнате на четвертом этаже, он обитал с 30 сентября по 22 ноября — немалый срок для конспиратора, постоянно меняющего места проживания.

Однако странно: никогда на этом доме не висело мемориальной доски.

На Петроградской есть дом, где он «дважды (!) встречался с Л. Б. Красиным», о чем и сообщает непременная доска, а тут — почти два месяца проживания, и никакой мемории!

Сведений об этом ленинском пристанище немного. Если бы не донесение Петербургского охранного отделения в Департамент полиции о прибытии поднадзорного по данному адресу да протокол допроса (арестуют в декабре), еще неизвестно, знали бы мы хоть что-нибудь об этом ленинском местожительстве. Оба документа напечатает «Красный архив» в 1934-м, — к тому времени «канва», как тогда выражались, жизни Ленина будет в общих чертах уже проработана и не всякие новые сведения станут вписываться в готовое житие.

Да и место, прямо скажем, не очень. Таиров переулок — известный рассадник притонов.

Лично меня всегда здесь восхищал разветвленный проходной двор (жил я поблизости): когда хотел показать москвичам, какие дворы в Петербурге, вел сюда. Несомненно, Ленин ценил проходные дворы, об этом можно говорить долго. Посмотреть на этот двор его-то глазами — ведь это не двор, а мечта конспиратора!

Проходной двор все же, надо полагать, не главное. Трактиры, трактиры, трактиры — вот что влекло тогдашних революционеров. Посещение трактиров — это стиль и метод молодых социал-демократов: ближе к народу, ближе к рабочим… Разговаривать, интересоваться, выяснять, увлекать… «С фабрикой Лаферм связей не было. Тогда пошли в трактир, чтобы выяснить причины волнений и собрать сведения о ходе забастовки» — это, впрочем, о трактире на Васильевском острове, рядом с табачной фабрикой, охваченной стихийными волнениями работниц, — просто Ленин был не один, и тот, второй оставил воспоминания — единственное достоверное свидетельство о посещении Лениным конкретного петербургского трактира — именно трактира Никитина. О конспиративных визитах в трактиры окрестностей Сенной площади вспоминать было некому. А как богаты трактирами были эти окрестности!..