Книга о Петербурге

«А знаешь, тетя, вчера дядя Петя пришел с собрания, упал головой на стол и плакал, плакал все об дяде Ленине». — «Мой папа плакал, а он ему чужой». — «Моя мама плачет по Ленину. Плохо теперь будет».

Это все из брошюры «Дети дошкольники о Ленине», выпущенной в 1924 году (в наше время ее переиздал Михаил Сапега в своем издательстве «Красный матрос»). В течение пяти дней по смерти Ленина взрослые фиксировали подлинные, «в неприкосновенности», разговоры и игры детей в шестнадцати дошкольных учреждениях Москвы. Удивительный документ. В эти дни «интересы детей» были «отданы исключительно Ленину», отмечают составители сборника. Дети были предоставлены самим себе, — и чем они занимались? Они играли в смерть и похороны вождя, или, как сказано, «в Ленина». Например, изобретали такое: «Ящик — гроб носят по комнате и поют: „Мы жертвою пали“ и Интернационал». Или вот: «Ящик ставят на рояль. Коля встает у рояля, на руке полоска из черной бумаги, в руке ружье. Остальные становятся друг за другом и, подходя к гробу, низко кланяются». Диалог: «Ты Вася — Калинин, Миша — Каменев, а я — Троцкий, у меня повязка на руке. — А девчонки зачем? — замечает Валя. — Пускай. Это — жена и сестра Ленина». Игра на воздухе: «Около сарая — Дом Союзов, туда и направляется процессия. Затем становятся друг за другом и молча проходят мимо салазок, на которых лежит Коля». Или вот: «Все аплодируют. Гроб ставят под рояль, который изображает склеп. У стены становятся красноармейцы. — А теперь пойдем в клуб, там я буду говорить про Ленина, — говорит Толя». «Володя ложится на стулья. — Это Ленин умер, — говорит Валек, — а мы будем часовые». Другая игра: «…положили мальчика на стол, накрыли простыней и пели: „Вперед, заре навстречу“».

Игры несколько однообразны, но все равно хочется цитировать и цитировать. Вот еще одна цитата, последняя:

«15 человек детей стояли в большой комнате, изображая рабочих. В другой комнате дети положили Витю 4-х лет на два маленьких столика, накрыли его черным платком, а около головы поставили портрет Ленина. Дверь открылась, и везут гроб с пением: „Вы жертвою пали“. Некоторые мальчики изображали музыкантов. Взяли скамейки и в такт ударяли по ним кубиками. „Рабочие делегатки“ пошли за гробом, опустив головы. Нюша и Маня, опустив головы, идут за гробом. „Как жалко“, — сказала Нюша. — „И мне тоже. Как мы теперь будем жить без него?“ Так они ходили минут пять, а потом поставили гроб у старшей группы. Витя говорит: „Я не хочу больше лежать, я лучше буду рабочим“. Другой мальчик ложится вместо него. Наконец Валя вошел к ним и говорит: „Прошу порядок. А кто посмотрел, не мешайтесь и выходите“. Дети подходили к гробу парами. Когда все дети прошли, игра закончилась».

Это Москва. Там Дом Союзов. Круглосуточные прощания с телом — бесконечные очереди на морозе. Число петроградцев, делегированных на похороны в Москву, измерялось, по-видимому, пятизначным числом. «Красный Петроград», так и не обретший тела вождя, скорбел по-своему. А 26 января он перестал быть Петроградом.

Даже если допустить, что инициатива переименования принадлежала одному лишь Зиновьеву, председателю Петросовета, не стоит сомневаться, что город это массово поддержал.

Петр/Ленин

Петра многие — в первую очередь старообрядцы — считали Антихристом.

Тема «Ленин — Антихрист», безусловно, тоже находила своих ревнителей, но если и была она популярна не столь широко, как в случае с Петром, то лишь по причине ослабления религиозного напряжения в целом.

Интереснее другое. Ленин в атеистических представлениях «советского человека» как-то исподволь занял место, предустановленное вроде бы для Другого, не для него, — благо «советский человек» не склонен к рефлексии, а потому нам сейчас не важны декорации эпохи — будь то НЭП или «поздний застой». Не так даже важно, насколько этот «советский человек» реален, — представим, что он идеальное воплощение формулы «советский человек»… Ну так что ему Ленин?

Как это «что ему Ленин»?.. А то!

Ленин указал Путь. Ленин не допускал ошибок. Ленин дал Завет («заветам Ленина верны»). Ленин стал синонимом Истины. Ленин знал все, — по крайней мере, ни одна диссертация по «общественным наукам» не обходилась без ссылок на Ленина (вообще говоря, «на труды классиков марксизма-ленинизма»). «И Ленин отвечает. На все вопросы отвечает Ленин», — провозглашал Андрей Вознесенский в самые либеральные годы советской власти. Ленин, «самый человечный человек», ехал по направлению к Смольному на простом трамвае, чтобы преобразить мир, так же как Христос въезжал на осляти в Иерусалим. У Ленина была своя Голгофа — он был казнен слепой силой зла. Он умер, но он «вечно живой». Была Голгофа, но не было Гефсиманского сада — в отличие от Христа, Ленин никогда не испытывал сомнений. Вместе с Марксом — как бы Отцом, будучи как бы Сыном, и вместе с «непобедимым марксистско-ленинским учением», замещавшим Святой Дух, он образовывал аналог Троицы, единосущной и нераздельной. Содержание изменилось, но матрица осталась та же.