Читаем Книга о родах земных полностью

А потому, природа понемногу берет свой верх, или постепенно начинает воплощать в жизнь, так обозначенное нами, первично ею созданное безобразие, хотя и на основе уже новых состоящих в ее среде элементов.

Так называемое округление форм фактически наблюдается уже везде, и это не то поголовно охватывающее большинство населения ожирение, о котором мы можем предполагать на сегодня сами.

Оно есть, конечно же, но все же не так преобладает, как истинная сила природы Земли, которая привычно выражает лишь округлые формы своих сооружений, а значит, распространяет всю свою силу и на нас, несмотря даже на то, что мы сами в какой-то там степени обладаем примерно такой же категорией природно исполненного ума.

А вы думаете, откуда он у нас всех берется?

Естественно, из среды нашего окружения, или от состава тех самых веществ, которые представляют нашу среду в ее, так сказать, расчехленном виде.

Этот пример я вам привел лишь для того, что вы сами усмотрели воочию самое наглядное доказательство всему тому, о чем здесь говорится, и не всегда доверяли только тем, кто, как правило, беспокоится только за свою собственную шкуру, или лично свою, во многом процветающую, жизнь.

И, если это, как говорится, в ваших глазах еще не самое достоверное доказательство, то хотя бы, по крайней мере, весьма правдивое предположение, ибо, если, действительно присмотреться ко всему более внимательно, или более тщательно, то уж, точно можно обнаружить именно то, о чем говорится, и реально согласиться со всем тем, о чем здесь сказано.

Но, торопить по-своему с выводами я вас все же не буду, ибо просто не имею на то такого права.

Когда-нибудь, да, усмотрите, что сами.

Скажу просто таким словами и тем самым, можно сказать, поставлю точку в данной главе, так она, практически, исчерпала уже свое содержание.

Осталось только пробежаться, так сказать, по результатам нашего предыдуще сложившегося разговора, да на том, собственно говоря, и закончить саму главу, чтобы, предварительно немного передохнув, перейти в следующую.

Какими бы странными, на самый первый взгляд, казались сделанные на страницах такого рода книг заявления, или, о чем бы в них не говорилось – все это относится, прежде всего, именно к тому уму, который лично к моему никак не относится.

Ибо, я сам по себе, обычный человек и не мыслю такого рода категориями в самой обычной жизни.

Я лично могу рассуждать о чем-либо как-то по-своему, или даже выражать кое-кому свое мнение вслух, но, в любом случае, оно всегда будет немного или больше отличаться именно от того, о чем здесь, или где-то еще говорится.

И, если кто-то сейчас подумает, что такая позиция для меня самая удобная, или выгодная, в плане того, что я, так сказать, не могу нести некую ответственность за всё то, о чем здесь, или где-то еще, было сказано, то он в этом и ошибается.

Меня это вовсе не устраивает, ибо я, как человек простой и с довольно большой мерой ответственности за все свои сказанные слова и поступки, не могу смириться именно с таким положением вещей, но, в то же время, и ничего конкретного в этом отношении сделать не могу.

Ибо, как вы можете повлиять на то, о чем сами ничего не знаете, да еще к тому же и не имеете никаких возможностей.

Можно, конечно же, не писать, или даже не думать об этом.

Но, есть ли в этом так обозначенная целесообразность?

Ибо, если я брошу по-своему заниматься этим, то кто продолжит, или займется примерно тем же?

А, оно всё по-своему нужно, ибо хоть в чем-то, но приносит свою пользу.

И тем более, многое сбывается, хотя не всегда так быстро, как того, возможно, ожидал я сам и хотели бы другие люди. Но, ведь это, целиком и полностью, зависит так же и от них самих.

Захотят люди принять что-то – то и примут. А нет – то и итог, как говорится, будет другой, и события станут разворачиваться по-другому.

Моя так обозначенная уверенность основывается, прежде всего, на том, что большинство из всего того, о чем я ранее знал лично сам, или писал, попросту уже сбылось, и в настоящее время имеются все предпосылки для того, чтобы сбылось и всё остальное.

Потому, так сказать, откатить всё обратно я просто уже не могу, хотя желание возникает постоянно, ибо кому понравится исполнять то, за что фактически не платят, да еще при этом своеобразно жертвовать, как своим личным временем, так и здоровьем.

Мною лично за весь период моей жизни всему этому делу было слишком уж много отдано времени и сил, и останавливаться уже сейчас с моей стороны было бы просто неразумно.

Тем более, учитывая, так обозначенную общую социологическую и международную обстановку в мире и все «напряги» окружающей среды.

Вы думаете, что я обо всем узнаю только из новостей?

Нет, я узнаю о чем-либо из обычного хода текущих мыслей, которые, порой, перемешиваются с теми короткими сообщениями, которые периодически все приходят ко мне извне.

В самих же новостях я нахожу всему тому лишь так обозначенные подтверждения, или, наоборот, не нахожу их, что может обозначать только одно – некую скрытность, или что-то подобное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин

Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!

Михаил Моисеевич Левицкий

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука