Читаем Книга о родах земных полностью

А его применение очень важно для нас самих и особенно в тех самых условиях, которые именуются экстремальными.

Этим самым я не призываю вас всех избавляться от всех своих бытовых забот или увлечений, и, как говорится, опускаться в своем образе жизни буквально до нищеты, чтобы обнаружить в самом себе какое-либо давно зарытое зерно лично своего природно образованного ума.

А попросту, меньше на него обращать внимания, и всего лишь приспосабливать его к своему уму, а не делать все, как раз, наоборот.

Я по-своему не являюсь каким-либо примером в этом отношении и так же, как и вы сами, частично тяготею к нему, но, в то же время, жизненно пользуюсь вполне допустимыми для меня рамками, или обхожусь некоторыми условностями своего быта, вместо того, чтобы напрямую заниматься его стяжательством, или своеобразным сосредоточением в какой-то конкретной точке, или сразу в нескольких, ибо есть и такие люди.

Мы никогда, так сказать, ни к чему умному не придем, или не продвинемся особо в умственном отношении, если и дальше будем направлять все наши мысли на некое облагораживание нашего быта и, практически, повседневное его улучшение.

Ибо, он всегда будет отнимать у нас время и силы, которых и так при одной жизни явно недостаточно для того, чтобы она, как говорится, хотя бы смогла сама о себе позаботиться для своего будущего выражения.

Пока в этом направлении нас всех поддерживает сила высшего разума, и только ей одной по-настоящему ведомо, как реально в этом направлении обстоят наши дела, и чего реально мы можем добиться самостоятельно без её помощи.

Не особо сгущая краски, могу сказать только одно.

Что, на настоящий момент времени лишь единицы так обозначенных представителей Земли вполне способны сохранить за собой жизнь и выражаться из поколения в поколение, путем наличия своей собственной души.

И само выражение нашего тела, или рождение детей, как раз, не является тем самым показателем о некой сохранности наших душ, или их, так обозначенной способности к реинкарнации.

Много ли среди нас случаев, при которых отдельные люди, так сказать, вспоминают или припоминают свою прошлую жизнь, или какие-либо другие жизни, если они есть в их личном ассортименте памяти?

Ответ очевиден и удручающе прост.

Таких людей совсем немного и многих из них же отчего-то и вовсе не считают за людей, а относят к каким-то другим категориям, вплоть до инопланетного образа и вида существа.

Так вот, в связи с этим поясняю следующее.

Что, жизнь человеческая, или, в целом, генетическая выраженная самим телом, определяется фактом наличия в нем так называемой души, или фактически жизненно выражающейся программы по осуществлению набора соответствующего типа и характера единиц среды, которые, в свою очередь, способны объединять вокруг себя так обозначенные атомы и молекулы, благодаря чему и возрождается какое-либо человеческое тело.

Всё то, чем мы по-настоящему пользуемся сейчас – есть всего лишь технологии высшего разума, которые он начал применять еще с самого начала нашего земного рождения и продолжает поддерживать это процесс, буквально, и по сей день.

Всё, что мы, так сказать, наплодили в умственном отношении за все время нашего существования – это всего лишь отдельные единицы базово добытого в процессе своеобразного поиска необходимого вещества ума и не более того.

Это значит, что так называемые умственно сохраняющиеся накопления большинства населения, практически, минимальны, или едва выползают из уровня нуля, что никак не позволяет той самой жизни самосохраняться на Земле, или воплощаться вновь без вмешательства так именуемой эстракорпоративной силы космических существ другого порядка.

Но, как же так получилось – возможно, спросите вы сами, что мы столько лет развивались и, можно сказать, достигли уровня прогресса, а ума, или каких-то значений вовсе и не набрались?

Получилось и получается так только потому, что мы, практически, всё своё время отдаем на то, чтобы, так сказать, благоустраивать свое собственное земное жилище, совсем при том не понимая, что мы сами, как существа, самой Земле не принадлежим и наше порядковое место только в самом открытом космосе.

Ибо наш ум – то и есть лично мы сами хоть в каком-то там сопряжении природно выраженных единиц, или в виде представленного природно определенного типа и характера вещества.

Понять это сейчас – весьма несложно, учитывая так обозначенную современную базу знаний и периодические вбросы подобного рода материала.

Но, зато очень сложно отказаться от быта и всех его привилегий.

Ибо, он всегда жизненно, или наглядно, привязывает тело к самому себе, а вместе с ним тянет за собой ум, который своеобразно вынужден оказывать поддержку телу в том направлении.

Как и о чем бы мы сейчас, или в другое время, с вами не говорили, какие бы самые мудрые речи не толкали, что-либо грандиозное не выстраивали – для себя лично мы никаких успехов не добьемся, если оставим всё именно так, как оно есть на сегодняшний день, и не приложим своеобразных усилий к своему умственного характера накоплению.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин

Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!

Михаил Моисеевич Левицкий

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука