Читаем Книга о родах земных полностью

Потому, сила так обозначенных обстоятельств имеется, практически, во всем и везде, и именно потому, как говорится, точно ничто и не сбывается, а если такое и достигается, то только с позволения той силы обстоятельств, которая, либо была вынуждена отступить под воздействием оказанной уже на нее другой силы, либо попросту упустила что-то из своего собственного внимания, и само событие, само по себе, так и произошло.

Именно так, и никак по-другому творятся фактически все дела, за исключением разве, что самых мелких, или наиболее ничтожных, которые не заслуживают внимания самой среды.

Сейчас я вам выдал, можно сказать, целую теорию развития силы обстоятельств и даже частично в нее посвятил.

Но, так я сделал только потому, чтобы несколько объяснить всё то, что происходит, и почему чему-то можно доверять, а в чем-то даже необходимо обязательно перепроверяться.

Я думаю, что вы и сами согласитесь с таким моим суждением, так как какого-то другого объяснения просто нет, да и так обозначенную теорию вероятности еще никто не упразднял, как вполне земную науку, часть которой довелось изучать даже мне.

Ну, а теперь, мы можем обратить свой взгляд непосредственно к нашей теме, ибо и там есть кое-что для нас интересное и даже, возможно, более того, о чем я вам сейчас рассказал.

Что же оказания доверия с вашей стороны лично мне, то вы, как говорится, вправе поступить именно так, как и решит ваш собственный ум, на базе всего того, о чем было сказано выше.

Можете продолжить чтение, а можете его и оставить. Это, как пожелаете, или, как лично вашей душе будет угодно.

Здесь я вам не советчик, ибо никогда таковым не был, и не собираюсь им быть.

Каждому своё – так, кажется, говорил кто-то из исторически запечатленных личностей, очевидно, рассуждая о самом себе, но при этом более, чем внимательно, рассматривая всех остальных.

Если говорить о преданиях, как о неком словесного характера наследстве прошлого времени – то можно сказать лишь одно.

Что, все они созданы на основе помыслов людей о том, и о сем, и, в частности, о лично своей непосредственной жизни.

В основе своей, предания – это кем-то рассказанные вполне жизненные истории, хотя и не без доли какого-то вымысла.

Был ли этот вымысел умышленным или целенаправленным – во время настоящее разобраться сложно, или, даже можно сказать, невозможно, а значит, придавать так обозначенный правдивый статус всем тем преданиям, и особенно векового характера, никакого смысла не имеется.

Но, в то же самое время, присмотреться более внимательно все-таки нужно, ибо за многими из них стоят так называемые самые настоящие события прошлого времени.

Но, как отделить правду от вымысла, или каким-либо образом определить само время тех или иных поведанных нам событий?

Ответ на этот весьма любопытный для нас всех вопрос, сам по себе, сложный и не так однозначен, как может показаться вначале.

Сложность заключается в знаниях теоретического характера, а вернее, как раз, в незнании нами самими своей собственной истории и соответствующих нашему умственному росту этапов хода общей эволюции.

Как уже объяснялось ранее, многие этапы такой эволюции прошли, можно сказать, для нас бесследно, так как фактически нигде не отразились как-то документально.

Ну, и, в самом деле, не мог же когда-то в то самое прошлое время написать тот же царь какую-либо грамоту, или выпустить какой-либо указ, примерно такого содержания.

«В связи с тем, что мы прошли очередной этап нашего эволюционного развития…», – ну и так далее.

Естественно, что это смешно, и вполне понятно, что сами люди ничего не знали, целиком и полностью, доверяя только тому, что видели, да еще тому, о чем, возможно, слышали.

Именно на этом формировалось их жизненное суждение, которое подтверждалось самой жизнью и непосредственно окружающей их действительностью.

И, если, как говорится, каким-либо другим образом высказаться о своем собственном умственном, или другого рода, развитии, они на тот период, по целому ряду обстоятельств, просто не могли, то, вполне естественно, прибегали именно к такой форме выражения своей собственной мысли, как бы, исторически запечатлевая состояние своего собственного ума на тот период их развития, в котором они, соответственно, и проживали.

Разделить поэтапно весь ход человеческого рода эволюции, естественно, можно, но для этого потребуется своеобразное исследование молекулы крови, а также дополнительное исследование костных останков.

Ибо, все этапы отразились на человеческом организме, в той, или иной степени получившем свою долю так называемого природно исполненного «оптимизма», если брать за основу периодически вносимые в среду поверхности Земли различные по типу и характеру вещества.

Самый тщательно произведенный спектральный анализ молекулы ДНК вполне позволит выявить так называемые периоды такого рода вкраплений, ибо они сами по себе представляют какие-то содержательного характера вещества, наиболее устойчиво содержащиеся на балансе всех остальных представленных той же молекулой крови единиц.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин

Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!

Михаил Моисеевич Левицкий

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука