Читаем Книга о родах земных полностью

И, если его уже не осталось на сегодняшний день у нас самих, то хотя бы обратиться к разуму свыше, который уже явно устал от того, что так продолжительно долго затянулся сам процесс нашего жизненного векового обучения, и ему самому просто уже в тягость возиться со всеми нами, как с малыми детьми, которые так и не повзрослели за всё это время и, практически, не собираются того делать, судя по их делам и общих по всему миру настроениях.

А теперь, подумайте сами – есть ли у него резон и далее с нами возиться, или проще всего, как говорится, опустить в бездну веков и запустить путь по-новому.

А, есть еще и такой вариант, и он уже рассматривается, хотя я о нем вам еще и не говорил.

Но, поверьте моим словам, что, если сейчас мне в голову пришла именно такая мысль, то значит, она подана извне, ибо, как бы, я ни говорил о своей самостоятельности, все же кое-какой контроль всегда есть и для того не требуется каких-то особых усилий.

Вот на такой, весьма печальной ноте я, пожалуй, и закончу данную главу, а уже в следующей попытаюсь и дальше развить свою мысль, чтобы вы сами лично во мне меньше сомневались и начали доверять хотя бы примерно так, как я доверяю тому же высшему разуму в разного рода делах.

Там есть одна особенность, о которой я скажу чуточку позже, если, конечно же, вы все еще будете продолжать чтение, так сказать, пока еще не совсем разочаровавшись в моих личных способностях.

Возможно, такое мое заявление покажется вам весьма странным и, как говорится, совсем не ко времени, но даже в этом имеется смысл, так называемого более продуктивного обучения, как лично меня самого, так и всех остальных.

Ну, а теперь, действительно, перейдем в следующую главу, чтобы, как говорится, довести мысль предыдущую до конца, а заодно, познакомиться с уже новым.

Глава 4. О преданиях и генетическом наследстве времени

Прежде, чем начать освещать новую тему, хочу несколько пояснить мои предыдущие высказывания, сделанные в прошлой главе, или, так сказать, донести до вас ближе некий скрытый смысл отдельных предложений.

Что такое, на самом деле, доверие именно с нашей человеческой точки зрения и понимания?

Доверие – это, прежде всего, какое-либо переподчинение всех факторов личной жизненной силы какого-то конкретно одного человека другому.

Это, так сказать, если брать в единственном числе.

Если же говорить о том же – во множественном, то звучать оно будет примерно так.

Доверие масс – это, целиком и полностью, переподчинение их воли так называемому руководителю, так или иначе, но добившемуся указанного своими собственными действиями, или жизненно занимаемыми позициями, естественно, на базе существующего ума.

По сути, в самом простом и более доступном для каждого из нас понимании, доверие – это такие отношения между людьми, при которых одним лицом возможно замещение другого во всех его жизненных делах, и, наоборот, а также, особый по характеру обмен мыслями и всем остальным, что только может из себя представлять весь так называемый человеческий обиход или быт.

Это также самые близкие или наиболее дружественные отношения между людьми, которые способствуют взаимопониманию, и которые, в конечном итоге, приводят к некоему виду обоюдно выраженного согласия по целому ряду практических дел, так или иначе, но связанных с жизнедеятельностью человека.

Ну, так вот. Еще в предыдущей главе я сообщил вам о неком доверии так обозначенным мною лично высшему разуму, хотя, в то же самое время, при этом указал на всего лишь одну его специфического характера особенность.

И оно заключается в следующем. Во всяком доверии всегда имеется элемент недоверия. Он может возникать по разным причинам, а может быть и вовсе безосновательным.

Во всяком случае, его никогда нельзя исключать, и всякого рода так обозначенные самые доверительные отношения все лучше передоверять, или перепроверять.

Это, к примеру, как в жизни.

Проходят годы, и за них вы начинаете доверять кому-то больше, а кому-то и вовсе потом отказываете в доверии, так как, возможно, меняются какие-то обстоятельства самой жизни, или, в целом, на всё это влияет что-то еще.

Так вот, и лично в моем отношении к выше означенной силе, которой я, по сути, всегда доверяю, но, тем не менее, так же всегда всю ту достоверность оказанного мною лично в её сторону доверия все же перепроверяю.

И, считаю, что делаю это всегда правильно, ибо нельзя полагаться на так обозначенный фактор времени, так как он не постоянен и способен изменять ситуацию, а значит, способен влиять и на всё остальное, ибо, как не крути, а всё это жизнь, а она никогда не стоит на месте.

Ко всему тому добавлю, пожалуй, еще и то, что не всегда можно полагаться на сами связи, как физического, так и другого характера, ибо и в них всегда может обнаружиться ошибка, или какое-либо осуществляемое вполне природное нарушение.

Потому, человек должен всегда действовать по обстоятельствам и никогда по-особому не полагаться только на оказанное кому-то доверие, пусть даже и самого высокого ранга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин
Лаборатория химических историй. От электрона до молекулярных машин

Что происходит с молекулами в момент химических реакций и почему одни вещества становятся мягкими, а другие твердеют, одни приобретают упругость, а другие – хрупкость? Каким образом вязкая жидкая масса превращается в легкую приятную ткань и почему человек не может жить без полимеров? Какими были люди, совершившие величайшие открытия в химии, и какую роль сыграл элемент случайности в этих открытиях? Как выглядит лаборатория и так ли на самом деле скучна жизнь обычного лаборанта? Отвечая на эти и другие вопросы, Михаил Левицкий показывает, что химия – это весьма увлекательно!

Михаил Моисеевич Левицкий

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука