Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г.

Развал патриархального строя вызвал в душе молодых ев­рейских писателей двойственное чувство. С одной стороны, со­знание, что старое должно уйти безвозвратно, что победа ново­го неминуема; с другой — тоска по лучшему, что сохранило ста­рое, и страх перед неизвестным, что принесет с собою новое. И эта тоска, и этот страх еще усугубляются опасением: кто знает, будет ли это новое — еврейским? — И есть ли уход старого — ре­зультат внутренне еврейского процесса, или же результат внеш­него давления, ничего общего с внутренним развитием не име­ющего?.. Эту двойственность, этот душевный разлад еврейско­го интеллигента выразил в мягких лирических тонах безвре­менно погибший М. 3. Фейерберг (1874—1899) в ряде чудных эскизов и в повести «Куда?». Тут выступает тот специфический Judenschmerz, который в молодой еврейской литературе при­шел на смену общечеловеческому Weltschmerz. Народ, который благодаря своеобразной культуре своей, выдержал натиск эл­линизма, испанской инквизиции, бесконечных гонений и огра­ничений, — неужели такой народ может пожертвовать всеми своими национально-культурными ценностями во имя эманси­пации и пойти навстречу ассимиляции, т. е. национальному са­моубийству?.. И тихая, но глубокая скорбь охватывает молодо­го мечтателя, который ухватывается за синтез Ахад-Гаама, т. е. за территориальный национализм, базирующий на общечело­веческих началах.

Совершенно иного взгляда на разрешение проблем, постав­ленных Ахад-Гаамом и отображенных в произведениях Фейерберга, придерживается публицист-художник М. И. Бердичев­ский (род. в 1865). Ахад-Гаам — моралист. Его «духовный сио­низм» базирует на том, что евреи были «народом духовным», и таковым должны остаться. Исторический иудаизм должен быть продолжен в существенных частях своих: он лишь дол­жен европеизироваться и — главное — опочвиться. Коренная ломка невозможна да она и нежелательна: иначе историческая эволюция будет нарушена, и еврейство превратится в «нееврейство». Уже древнейшее пророчество Бердичевский считает роковой ошибкой: пророки, напирая на мораль и на служение Богу, убили в еврейском народе любовь к земному и вместе с этим к государственности. Они сделали его народом без роди­ны: сделали Бога его родиной, и Тору — его государством. И то, что начали пророки, закончили фарисеи и творцы Талмуда. Они подменили живую, национальную жизнь и убили любовь ко всему земному; взамен этого возвеличили бесплотную ду­ховность и создали культ книги. Таким образом, иудаизм погло­тил еврейство. И пока евреи не перестанут все отдавать своему Богу, жить неземными идеалами и считать себя «избранным народом», они будут непригодны ни к возрождению Палести­ны, ни к полной государственной и культурно-экономической жизни опочвившегося народа. Необходима переоценка всех ценностей: необходимо на место книги поставить жизнь, на ме­сто разума — чувство, а на место отвлеченных идей — земную красоту и земные здоровые чувства. И только тогда будет воз­можно возрождение страны для народа и преодоление дрябло­сти, безвкусицы, надорванных душ, половинчатости и бескров­ности. В многочисленных беллетристических произведениях Бердичевский рисует еврейскую молодежь с «надрывом», — которая от еврейского отстала и к общечеловеческому не при­стала, — бескровных юношей, которые не умеют ни сильно лю­бить, ни наслаждаться природой, — ибо они — ходячие идеи, ибо рефлексы и резонерство заели их, — детей народа-книжни­ка. Лишь в хасидизме с одной стороны и у еврейского просто­народья — с другой, он находит цельные натуры, нетронутые книгой или преодолевшие ее власть над евреем-интеллиген­том, старым и молодым.

Очевидно, разногласие между Ахад-Гаамом и Бердичевским коренится в антагонизме между «эллином» и «иудеем». Этот антагонизм сильно занимал и продолжает занимать древнеев­рейскую литературу. Против сужения границ иудаизма восстал ряд видных писателей: Р. Брайнин, талантливый эссеист и кри­тик, д-р М. Эренпрейз, критик и публицист с чуткой душой, д-р О. Тон, социолог, написавший солидную книгу о Спенсере, д-р Д. Неймарк, глубокий философ с оригинальными взглядами, Гилель Цейтлин, поэт-публицист и мистик, Саул Гурвич, самый крайний из «расширителей» границ иудаизма и т. д. Но эта борьба за и против эллинизма отразилась также и на творчестве трех крупнейших еврейских поэтов современности — Х.-Н. Бя­лика (1873—1934), Саула Черниховского (1875—1943) и 3. Шнеура (1887-1959).

Бялик — единственный еврейский поэт, который стяжал се­бе мировую известность: сборники переводов его стихотворений появились на русском, итальянском, немецком языках, а отдель­ные его стихотворения имеются и во французском, польском и венгерском переводах.[71]