Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г.

Для уточнения и дополнения правил о процентной норме в течение последующих двадцати лет вышел целый ряд министер­ских циркуляров, а в 1909 году было издано высочайше утверж­денное положение Совета министров, содержавшее полную ко­дификацию этой новой отрасли русского права.[29] Однако, могу­чая тяга еврейской молодежи к образованию не укладывалась в рамки процентов. Она находила выход в том, что тысячи моло­дых людей сдавали гимназические экзамены в качестве экстер­нов и затем, преодолевая все трудности, устремлялись в иност­ранные университеты. Борьба с таким упрямым стремлением евреев к просвещению потребовала новой амуниции: в 1911 го­ду появилось Высочайше утвержденное положение Совета ми­нистров, по которому процентная норма была распространена на допущение еврейских молодых людей к экзаменам в качестве экстернов.

Венцом бюрократического правотворчества в этой области был циркуляр Министра народного просвещения Л. А. Кассо от 7 февраля 1914 года (№ 6204). В нем министр сначала выража­ет сожаление, что начальство университетов допускает при при­менении процентной нормы различные критерии для отбора подлежащих приему студентов. По мнению министра, это «не­редко предоставляет, благодаря случайным обстоятельствам, преимущество для одних в прямой ущерб другим». И вот, желая устранить столь несправедливый элемент случайности, министр распорядился «зачислять евреев в студенты университета в счет установленной нормы не иначе, как по жребию»! Так — рассуд­ку вопреки — жребий оказался в роли спасителя от слепой игры случая...

Лицемерная мотивировка этого циркуляра не может никого обмануть: Кассо хотел устранить нестерпимое для него послед­ствие отбора по конкурсу аттестатов, благодаря которому в числе студентов оказывались только евреи-медалисты и пяте­рочники и они естественно попадали затем в категорию наибо­лее успевающих студентов. Такое применение Дарвинского принципа «выживания наиболее приспособленных» к еврей­ским ученикам в русской школе было, по мнению Кассо, недо­пустимо.

ОГРАНИЧЕНИЯ В ТОРГОВЛЕ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Витте в своих мемуарах рассказывает о своем разговоре по еврейскому вопросу с Александром III, в котором он сказал им­ператору, что раз нельзя всех евреев «сбросить в Черное море», то нужно давать им возможность себя прокормить. Этот вывод делали и другие министры финансов. Кроме того, они по долгу службы не могли забывать интересы государственного казна­чейства, которые явно нарушались вызванной ограничениями пауперизацией еврейского населения.

В русских законах не существовало общих ограничений для евреев в праве заниматься торговлей, промышленностью и ре­меслами. По ст. 791 т. IX Свода законов, евреи ремесленники, купцы и мещане «пользуются в местах, для постоянного жи­тельства им назначенных, всеми правами и преимуществами, предоставленными другим русским подданным одинакового с ними состояния, поколику сие не противно особым правилам о евреях».

Таким «особым правилом» была, однако, в первую очередь черта оседлости, которая не разрешала громадному большинст­ву русского, еврейства селиться в местностях, составлявших де­вять десятых территории Российской империи. Поэтому безус­ловное право торговли во всей России имели только евреи, об­ладающие повсеместным правом жительства, — в частности, купцы первой гильдии, — т. е. лишь небольшая привилегирован­ная часть русского еврейства. А миллионы евреев, которые по своим способностям и склонностям, несомненно, могли энергич­но содействовать экономическому прогрессу страны, были на­рочито лишены возможности это осуществлять.

«Развитие хозяйства страны, — говорит по этому поводу И. М. Бикерман, — невозможно без свободы передвижения; черта оседлости, уничтожая последнюю, задерживает пер­вое... Бесчисленные жертвы приносятся во имя единства им­перии, — но законом о черте оседлости, точно клином, стра­на расколота на двое. Понижая интенсивность хозяйствен­ной жизни на пространстве пяти шестых Европейской Рос­сии и во всех азиатских владениях ее, закон о черте плодит нищету во всей стране».[30]

Особая глава в истории еврейских правоограничений при­надлежит статье 1171 Уложения о наказаниях 1845 года, которая гласила:

«Евреи за производство вне черты, назначенной для по­стоянного их жительства, какой-либо торговли, кроме той, которая в определенных именно законом случаях им дозво­лена, подвергаются: конфискации товаров их и немедленной высылке из тех мест».