Книга о счастье и несчастьях

Почти два месяца до поездки прошло в волнениях. Прежде всего нужно готовить доклад. Поскольку говорун (по-английски) плохой, пришлось сделать максимум слайдов со схемами и текстом. О чем говорить — ясно. Гипотеза о механизмах разума была уже к тому времени полностью продумана. Но ведь сложная материя! Как ее донести? Берта Марковна — Катина английская учительница — перевела доклад и начитала на магнитофон. Нужно только уметь сносно прочесть. А вопросы? Могу ответить, но как бы понять, что спрашивают?

В те два месяца случились еще события: Сент-Джордж напечатал в Штатах «Мысли и сердце» и уже прислал вырезки из газет с прекрасными отзывами. Американцам так понравилось, что журнал «Лук» прислал корреспондента и фотографа. Редакция решила, что книжка списана с натуры. Журналисты приехали на пять дней с переводчиком из АПН. Мы все показали без прикрас. Фотограф непрерывно стрелял из двух аппаратов, ни разу не попросив стать в позу. Снимки в журнале были чудные.

Поговорив с переводчиком, решили устроить прием дома. По этому поводу Лида предприняла героические усилия и достала румынский гарнитур. До этого мебель была с бору по сосенке. Гарнитур этот небось достоит до моей смерти. Старые вещи кажутся мне живыми, одухотворяются. Продавать их — как совершать предательство.

Вечер прошел хорошо. Я подвыпил и усиленно разговаривал по-английски. Высказал все мысли по части оптимального общества. Все было напечатано в журнале, но последствий не имело, хотя крамолой пахло явственно. Времена были уже не те.

Итак, настал день отъезда в Штаты. Ох уж этот 6-й корпус на территории президиума Академии наук, где расположен иностранный отдел… Много там крови попортили научной братии. Задания, инструкции, адреса посольства, билеты, деньги, паспорт — пока все это получишь, килограмм адреналина потратишь. Мне, к примеру, выдали 10 долларов. Будто я в Серпухов еду, а не в Вашингтон, будто для развлечения… Да что говорить!

— Они вас пригласили за свой счет и обязаны содержать.

И то, что я депутат Верховного Совета, и ленинский лауреат, и член-корреспондент АМН, — это не в счет.

Аэрофлот доставил меня в Лондон, в Хитроу. Там уже было забронировано место на «боинг». На пять часов отключился от всех забот.

Когда летишь на запад, день длится долго. Вечером уже были в Нью-Йорке. Очень беспокоился, как доберусь до Вашингтона, ночь скоро, а вдруг не встретят? 10 долларов — это очень мало по Америке…

Пересадка прошла нормально: у эскалатора, еще до паспортного контроля, ждала девушка и держала плакатик «Г-н Амосов». Все мне оформила, перевезла на терминал внутренней авиалинии и даже усадила в комнате ожидания ждать рейса.

Когда отлетали, было 10 вечера. Мне уже не до красот ночного Нью-Йорка с высоты. По прошлому опыту знал, что аэродром Даллас от Вашингтона что-то около 50 километров. Если не встретят, то как же я доберусь, хотя бы в посольство? В Вашингтоне автобусов и трамваев нет. (Одна наша газета так это объяснила: «Чтобы заставить трудящихся тратиться на такси».)

И тут мне выпал счастливый билет.

Сижу в самолете, горюю. Что-то вытащил почитать. Сосед, пожилой господин неопределенного вида, спросил по-русски:

— Вы из Советского Союза?

Посетовал:

— Вот еду на деревню к дедушке… С десяткой в кармане.

Он оказался евреем, выехавшим из России.

— Я вам помогу.

И все устроилось.

Конференция должна была заседать в Бетезде, в здании Комитета стандартов. Господин из ИБМ привез меня в гостиницу и обеспечил программу: посещение «Центра здоровья» — всемирно известного исследовательского и лечебного учреждения, который содержит правительство США. Его финансы больше всей нашей АМН. И десять нобелевских лауреатов. А в АМН — ни одного.

Приехал тот самый Фогель. Оказалось, что он чуточку говорит по-русски, выходец из семьи евреев-эмигрантов. Рассказал мне о конференции.

— Мы только на днях узнали, что кибернетик Амосов — и хирург, и депутат, и писатель — одно лицо. Журнал «Лук» рассказал. А книжку «Открытое сердце» уже читали до того…

Во как! Но я ему не сказал, что имею всего десятку в кармане.

День закончился вечером у миллионера.

Ночью болел живот, спал плохо. Но утром сделал гимнастику и пошел завтракать в кафетерий при гостинице. Совсем неплохо поел за один доллар. Боялся доклада? Конечно, было не по себе. Но чтобы страх? Нет, страх в жизни я испытывал только при операциях.

В восемь за мной пришла машина, и поехали заседать.

Фогель открыл заседание и первым представил меня. Сказал, что я и кто. (Хвастать так хвастать!) Несколько лет после того меня печатали в книге «Whu is whu» — «Кто есть кто» — знаменитости всего мира. Из СССР значилось всего десятка два имен. Потом Фогель преподнес мне сюрприз: вручил только что напечатанную мою книгу «Моделирование мышления». Накануне даже не предупредил.