Книга о странных вещах

— Стены-то какие! — Жора ударил по ноздреватой плите кулаком и сморщился. — Заглянули на Крит. Отдохнули от погони! Ну что, пошли?

Илья Константинович с трудом поднялся. Ноги немилосердно ныли, словно он недавно марафон пробежал. Его спутник смотрел в небо. На футболке Жоры краснел слоган: «Scientia est potentia». С этим было трудно не согласиться, Русской тоже считал, что знание и в самом деле сила, только вот что делать, если совершенно не представляешь, что именно надо делать?

— А все ты, Жора, — сказал Илья Константинович. — Греция, Греция! Поехали, страна хорошая!

— Страна-то хорошая, — не принял упрека Жора. — Тут одних фиников — обплеваться косточками можно, апельсинов, как грязи, а главное — памятников древней цивилизации до черта. Я-то как думал? Думал, и скроемся здесь от недоброго глаза и заодно культурки похаваем, посмотрим, как древние греки жили. Кто ж знал, Илюша! Как лучше хотел!

— Блин, еще один Черномырдин нашелся, — Илья Константинович потрогал рукой холодную стену. — Я точно не помню, но вроде говорили, что главное правило хождения по лабиринту — это держаться одной стороны. Пошел по левой стороне, так и держись до конца. Но это неточно, может, я и ошибаюсь.

Жора Хилькевич сплюнул.

— Это не есть гут, — сказал он. — Это есть зер шлехт, Константиныч, если ты ошибаешься.

Он снова посмотрел наверх и пробормотал:

— Ноги бы повыдергивать этим древним грекам. Да и руки не мешало бы. Строители!

И опять потекло время.

Слышно было лишь, как шуршит под ногами бледная трава, тяжело дышит Жора и где-то в высоте каркает невидимая ворона.

— И чего она, тварь, каркает, — раздраженно сказал Жора. — Не зря говорят, если ворона каркает, то это к несчастью.

И точно. Блуждать, если ты не знаешь верной дороги, можно до самой смерти.

После нескольких часов бесплодного хождения Илья Константинович Русской и его верный спутник вновь присели у темной ноздреватой стены. Хотелось пить и есть, и эти потребности, в отличие ото всех иных, ничем невозможно было удовлетворить. А где взять в этом чертовом лабиринте кусок хлеба и хотя бы кружку пива?

— Хуже чем на острове, — сказал Хилькевич. — Помнишь, Константиныч, как нас паук гонял?

— Погоди, — с тревогой пообещал Илья Константинович, — глядишь, и здесь какие-нибудь твари найдутся. Я так понимаю, если такое построили, значит, обязательно что-то паршивое было.

— Тут крылья нужны, — сказал Жора. — Не рождены мы, чтобы сказку сделать былью.

Они немного помолчали. Каждый думал о своем, но мысли странно сходились. Желание у обоих было одно — выбраться из этого проклятого места без потерь.

Шаги они услышали одновременно. Тяжелые шаги. Грузные. Словно шел человек, на горб которого навалили несколько мешков цемента.

Из-за угла появился мужик. Был он рослым, с копьем в руках и при прочем вооружении. Латы на нем были тусклыми, словно обладатель их никогда не чистил.

Увидев людей, копьеноситель обрадовался и что-то закричал на незнакомом языке. Язык был певучим — не то греческий, не то латынь.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — спросил Жора.

— Нашел переводчика, — Илья Константинович внимательно смотрел на приближающегося воина. В таких делах осторожность не повредит. Пырнет копьем, и поминай как звали!

Поравнявшись с ними, воин горячо и быстро заговорил, хватая их за руки. Смуглое горбоносое лицо его лоснилось от пота, когда-то чисто выбритая голова была в клочках волос, да и борода уже обозначилась. Хотелось понять, что он говорит, но не получалось.

Воин показал рукой на небо.

— Выбраться хочет! — догадался Жора.

Неожиданный собеседник вслушался в его голос, сокрушенно развел руками и достал из висящей через плечо сумки клубочек. Отмотал нить сантиметров на тридцать и рывком разорвал ее.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Жора.

— Догадываюсь, — шепотом отозвался Жора. — Похоже, его сюда с этим клубочком запустили, чтоб, значит, дорогу на выход нашел. А нить оборвалась. Или кто-то ее оборвал. А вот зачем его сюда запускали, никак понять не могу.

— Лучше бы она сама, — вздохнул Жора.

Воин снова показал на небо.

— На волю хочешь или дождя боишься? — попытался уточнить Жора.

Теперь уже воин сделал недоумевающее лицо. Нет, не понимали они друг друга!

Воин вздохнул, взял в руки копье, которое было прислонил к стене, и двинулся дальше, осторожно обходя путников. Меч в ножнах печально и бесполезно висел на его поясе, доспехи мерно позвякивали. Они были еще слышны даже тогда, когда воин скрылся за очередным поворотом лабиринта.

— Дела, — вздохнул Жора. — Зря мы его не остановили, все-таки с мечом мужик, помог бы отбиться, если что.

— Если что, — наставительно сказал Русской, — ни один меч не поможет. Гранатомет — да, «беретта», на худой конец, выручить может. А ножиком много не намашешься, ножик только для бытовых ссор пригоден — пырнуть кого-нибудь после пары стаканов.

— Все-таки с ним мне спокойнее, — Хилькевич озабоченно посмотрел на часы. — Только вот глаза у этого типа дикие, блестят, как у наркомана в темном подъезде.