Книга об Антихристе и о прочих действах иже при нем быти хотящих

Сие разумение аще и правдоподобно мнится быти, обаче не истинно есть. Понеже аще будут они тако разумети, то не точию от других писаний и обстоятельств, но от самех таковых разумений явственно покажется, яко о истине погрешиша. В других убо местех писания в другом разуме и вещи приемлются сия тако. Зде же у святаго Ипполита, подобно и у прочих, не имать места тако разуметися. Ибо откровенно признается сим показанием. По мнению убо таковых: земля – человеки, а море – мир сей, яве яко те же человеки. Ибо аще мысленно толковати, то море – мир не о четырех стихиях долженствует глаголати, имиже состоится мир сей: но о человецех, в мире живущих. И паки скоты и четвероногая помрут, и сие аки бы не о скотах речеся, но о человеках скотски живущих. И паки, человецы от глада и жажди скончаются. Что же убо? Мнят тии землю – человеки, рыбы – человеки, скоты – человеки: и паки самые человеки тоже человеки. Темже отсюду яве показуется, яко не справедливо сих таковое толкование, но поистинне погрешительно есть. Понеже аще бы святый Ипполит разумевал сия по духовному смыслу, то почто бы трижды нарекл человеков, рекше, чрез землю, чрез море, чрез рыбы: и по сих паки четвертое тех же человеков нарицал бы человеками, рекий, и человецы от глада скончаются. Аще ли же человеков яве называет человеками, то почто ему под другими именами тех разумевати. Темже отсюду явственно открывается, яко то святый Ипполит сказует не о духовных, но о всех чувственных, якоже о стихиях, о воде и земли, тако и о прочих вещех, сиречь о рыбах и реках, о человеках и о скотах, и четвероногих. Рече бо, и четвероногая помрут. Кто же суть сия четвероногая? Души ли человеческия? Никакоже. Что бо таковаго неистовства будет нелепейше! Но сие разумеется яве о чувственных четвероногих: подобно и о прочих всех вышереченных. Понеже убо зрится в божественном писании, яко тогда всякое сотворение превратится, склоняющися ко всеконечному потреблению. Ибо и сам той святый Ипполит мало выше в том же слове рече, яко тогда и сами стихии своего чина отвергнутся. И Апокалипсис являет тогда разрушение чина тварнаго (зач. 19). И синоксарь в Неделю мясопустную глаголет: «И тогда глад будет велик, вещем всем превращающимся, яко потребитися вмале убо всем». И еще выше речено, яко тогда злато и сребро много, и повапленныя ризы никому же на пользу будут в скорбь ту великую» (Ефрем Сирин, слово 105). О каких же сие речеся ризах, и злате и сребре? Или кто мнит, яко сие речено о духовных, сиречь, акибы злато убо есть учительское слово, такожде и сребро? Ризы же заповеди Божия и святых отец добродетели?

Отвещаем. Есть убо в писании толкуется тако о иных неких вещех, на сем же месте не возможно сице приимати, понеже разрушительно и противоборно будет и самому историческому последованию. Аще убо зде реченныя злато и сребро и повапленныя ризы положатся за словеса и заповеди Божия и за отеческия добродетели: то како рече, никому же на пользу будут? И аще заповеди Божия ныне не пользуют, кроме же тех, кто может спасен быти? Никтоже. Аще же бы никто ныне спасен не был, то не бы вселенная стояла. Аще же и о крещении зде речет кто? Но и крещение такожде есть заповедь Божия: Сам бо Господь заповеда учеником Своим глаголя: «Шедше в мир весь проповедите Евангелие всей твари, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедях вам» (Мр., зач. 71, Мф., зач. 116). Ельма же святая Божия заповедь всем человеком в неотрочную есть пользу даже до скончания мира: убо светоявленно открывает, яко сие рече не о духовных, но о чувственных ризах, и сребре и злате, и влепоту тако речеся, не быти им ни на какую же пользу и потребу, в таковыя тогдашния скорби. И паки той же глаголет: «Тогда злато и сребро на путех лежати имать, и не будет кто прикасался ему, яко вся мерзска быша» (Ефрем Сирин, слово 105). О которых паки зде путех глаголет, о чувственных, или о духовных? Многи бо пути духовно наречени в писании видятся, от нихже нецыи суть сии: нарицается путь Христос, глаголяй «Аз есмь Путь» (Ин., зач. 47). И нарицается путь заповеди Божия, о сем пророк Давыд глаголет: «Путь заповедей Твоих текох» (Псалом 118). И в Благовестнике, <от> Матфея, зачало 21-е, путь заповеди глаголет. И паки таможе: «Путь есть новый завет» (Мр., зач. 1), и путь убо еже о Христе житие имущии (Мф., зач. 5). И во Апостоле толковом путь мира благое житие глаголет (зач. 83, л. 261). Там же глаголет: «Путь убо есть житие се от всех человек шествуем» (зач. 23, л. 72). Подобно и в Благовестнике глаголет: «путь же есть житие се» (Мф., зач. 2). Там же: «Путь же есть житие когождо: еллени бо пути лукавы имяху, сиречь житие зазорно» (Мф., зач. 89). И паки глаголет: «Пути есть души, по нихже ходит Господь» (Лк., зач. 4). Видиши ли, коликия пути мысленно нарицаются? Обаче ни ко единому же от сих приличествует оное речение, ежебы на таковых путех повержено быти могло духовное тое сребро и злато и ризы, сиречь словеса или заповеди Божия.