Книга, обманувшая мир

Тем временем тонко продуманный “громовой шаг” (письмо съезду писателей с призывом к отмене цензуры в СССР, размноженное и переданное на Запад) возымел свое действие: о Солженицыне заговорила вся мировая пресса. “Только много лет спустя, — признавался позднее писатель, — я понял, что это, правда, был за шаг: ведь Запад не с искаженного "Ивана Денисовича", а только с этого шумного письма выделил меня и стал напряженно следить.”

В дальнейшем О. Карлайл посылала в Москву для переговоров о “Круге” своего брата Александра. Встреча А. И. Солженицына с Александром Вадимовичем Андреевым состоялась не ранее 18 — не позднее 22 декабря 1967 г. “Мы, — пишет О. Карлайл, — передали Солженицыну просьбу: если это возможно, через какое-либо исключительно надежное лицо переслать нам письменное подтверждение нашей с ним договоренности. Солженицын ответил, что он в принципе не возражает, но в настоящий момент пускать в ход документ с его подписью исключается — это крайне опасно <...> А пока <...> он предлагает иной вариант. Он отправит нам рукопись еще одной своей книги, гораздо более серьезной по охвату материала и по политической значимости <...> Это подробное описание советской лагерной системы. В июне мы рукопись получим. Поэтому уже сейчас можно начать переговоры о ее издании с "Харпер энд Роу”» ^{64}.

Факты о «придуманном» письме съезду писателей и последовавшем затем предложении О. Карлайл-Андреевой издать «подробное описание советской лагерной системы» ярко раскрывают ту хитроумную комбинацию, которая родилась у Солженицын на для продвижения «Архипелага» на Запад. Как видим, он позаботился и о начале переговоров с издательством «Харпер энд Роу». То, что эти планы позже изменились и писатель остановил свой выбор на другом издательстве — «ИМКА-Пресс» в Париже — отдельная история, которую подробно проанализировал А. В. Островский, но вначале он констатировал, что до завершения «Архипелага» было еще очень далеко, и писатель снова стал лихорадочно спешить.

Одним из мотивов было то, что писатель обнаружил, “что упущено много, надо еще изучить и написать (курсив А.О.) историю гласных судебных процессов, и это первее всего: неоконченная работа как бы и не начата, она поразима при всяком ударе” (“Теленок”). Кроме того, ему стали известны неопубликованные воспоминания О. Адамовой-Слиозберг, с которой он, живя в Солотче под Рязанью, начал переписку в декабре 1967 г. Затем Александр Исаевич начал писать новую, шестую часть “Архипелага”, посвященную ссылке. Работа шла интенсивно, и 9 января 1968 г. Н. А. Солженицына записала в дневнике: “С. (“Саня” — так она называла его. — Ред.). кончил VI часть”. Пересмотрев написанное, Солженицын вернулся к тексту. Поэтому 11 января в дневнике жены появилась новая запись: “С. кончил VI часть. Хороший вечер”.

С середины января начинаются частые поездки писателя в Москву, прерывавшие работу, а 8 марта Александр Исаевич направился в Ленинград. Здесь он посетил квартиру Томашевских, а также имел встречу с Л. А. Самутиным, который передал ему свои записки о власовцах и воркутинском восстании заключенных,!)тот материал был использован в «Архипелаге» ^{65}.

“Всю вторую половину марта и начало апреля, — вспоминала Наталья Алексеевна, — муж напряженно работает. Кислорода, к которому всегда так тянется, ему явно не хватает: изводят головные боли. Как-то носом шла кровь. А в тот день, когда кончил писать о Соловках, было сильное головокружение”. Это было, по ее свидетельству, 3 апреля 1968 г. Есть основание думать, что это были последние написанные им страницы книги».

Констатировав этот факт, А. В. Островский сразу задался вопросом: насколько же велик был заимствованный, в том числе книжный, материал, на основании которого происходила доработка «Архипелага»? Ведь кроме упомянутых источников (О. Адамова-Слиозберг, Л. Самутин, Д. Лихачев — очевидно, что воспоминания последнего писатель перерабатывал для главы о Соловках) использовалась и другая разнообразная литература. В результате анализа ученый пришел к следующему выводу: