Книга, обманувшая мир

Одним своим знакомым А. И. Солженицын заявлял, что эта книга будет опубликована через тридцать лет, другим — только после его смерти. Однако, отправляя “Архипелаг” летом 1968 г. за границу, он изъявил желание увидеть его опубликованным в самое ближайшее время. В журнальном варианте “Теленка” мы читаем: “Сперва я намечал его печатание на Рождество 1971 г” — в первом издании эта же мысль выражена несколько иначе: “Так откладывался "Архипелаг" — от января 70-го, своего первого срока (курсив здесь и далее А. О.), и все дальше”. Таким образом, Александр Исаевич планировал опубликовать “Архипелаг” не после своей смерти и не через 30 лет, а через полтора года. Разумеется, за границей. Иного пути Солженицын уже не представлял, особенно после того, как в 1970 г. с очередной попытки стал лауреатом Нобелевской премии. “Для меня, — утверждал писатель в “Теленке“, — 1970 был последний год, когда Нобелевская премия еще нужна мне была, еще могла мне помочь. Дальше уже — я начал бы битву без нее. Приходила пора взрывать на Западе "Архипелаг". Уже я начал исподволь готовить публичное к тому заявление.”

Вопрос об издании “бомбы”, как называл писатель свое сочинение, определился уже в начале 1973 г. В феврале этого года Ольга Карлайл направила Солженицыну письмо с отказом от участия в издании “Архипелага”. Это было связано с тем, что осенью 1972 г. Солженицын ограничил право Карлайлов на перевод “Архипелага” только США, причем поставил условием, чтобы договор с издательством “Харпер энд Роу” “был заключен его адвокатом Ф. Хеебом”, а затем отодвинул издание “Архипелага” “на май 1975 г.” Становилось ясно, что без письменно оформленного договора иметь дело с лауреатом Нобелевской премии невозможно. Но он к тому времени уже имел надежные мосты, связавшие его с парижским русскоязычным издательством “ИМКА-Пресс”.

Утвердилось мнение, будто решение Солженицына о скорейшем печатании “Архипелага” в этом издательстве было принято под влиянием событий августа 1973 г., связанных с изъятием машинописной копии книги после ареста Е. Д. Воронянской и ее самоубийства. Но эта версия исходит от самого писателя, и ей трудно верить. В этом отношении поражает письмо, которое Александр Исаевич адресовал своей посреднице в издательских делах Э. Маркштейн 22 августа 1973 г., т. е. за день до смерти Е. Д. Воронянской. Он писал: “Это будет особенно трудная осень. Может быть, уже и некогда говорить. Вы, может быть, заметили ускорение и сгущение событий у нас со многим. Это какой-то ход звезд или, по-нашему, Божья воля. Я вступаю в бой гораздо раньше, чем думал, многое к этому вынуждает, сомнений нет. Ничего нельзя предсказать, но ясно, что готовность “Архипелага” понадобится раньше, чем предполагалось» ^{67}.»