Книга, обманувшая мир

Эти натяжки или «лукавства» автора особенно очевидны в свете того, что в своем официальном докладе на имя Президента РФ в 2000 г. он сообщал лишь о 799.455 человек, приговоренных за этот период к смертной казни, снова заявляя при этом: «Общее количество жертв политических репрессий, к сожалению, сегодня еще не установлено, несмотря на работу в этом направлении, предпринимаемую общественными организациями, отдельными исследовательскими фондами и центрами. Однако становится все более очевидным, что людские потери, понесенные страной из-за репрессий, сопоставимы с потерями в годы Великой Отечественной войны» ^{136}. В последнем случае особенно рельефно проступает демагогичность и «упертость» бывшего партфункционера, манипулировавшего размытым понятием «репрессии» и откровенно пренебрегавшего выводами историков и демографов (например, по подсчетам видного российского демографа Л. Рыбаковского, потери Великой Отечественной войны составили 11 % населения страны, в то время как потери от политических репрессий — 0,5 % ^{137}).

Пожалуй, более всего влияние Солженицына дало о себе знать в самом красноречивом акте политического ренегатства А. Н. Яковлева — в его предисловии к русскому переводу известной «Черной книги коммунизма» С. Куртуа и других авторов (2001). Предисловие под названием «Большевизм — социальная болезнь XX века» представляло собой, в сущности, набор клише из «Архипелага» и других сочинений Солженицына (которого Яковлев в 1990-е гг. называл не иначе как «великим гражданином России»), Здесь автор, к тому времени ставший академиком РАН[104], выдвинул свое абсолютно далекое от всех наук психопатологическое определение большевизма как «системы социального помешательства» (!) и с перевернутым на 180 градусов агитпроповским напором утверждал:

«В результате преступных действий большевистской власти погублено более 60 миллионов человек, разрушена Россия. Большевизм, будучи разновидностью фашизма, проявил себя главной антипатриотической силой, вставшей на путь уничтожения собственного народа <…> Большевизм и фашизм — две стороны одной и той же медали <…> Набатно-солженицынское “Жить не по лжи” стало национальной идеей по демонтажу тоталитаризма <…> В истории не было большего руссконенавистника, русофоба, чем Ленин. К чему бы он ни прикасался, все превращалось в кладбище…» ^{138}.

Любопытны при этом дальнейшие откровения А. Н. Яковлев а, касающиеся его якобы давно обдуманной стратегии и тактики развенчания Ленина:

«После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды “идей” позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о “гениальности” позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому “плану строительства социализма” через кооперацию, через государственный капитализм и т. д. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” — по революционаризму вообще. Начался новый виток разоблачения “культа личности Сталина”. Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна» ^{139}.

Следует напомнить, что тезис о том, что «Сталин шагал в указанную ленинскую стопу», являлся ключевым в «Архипелаге», как и вывод о «преступности системы». Все это еще раз раскрывает главный источник вульгарной «новой идеологии» А. Н. Яковлева. Разумеется, она не имела никакого отношения к ценностям социал-демократии, к которым он апеллировал, пытаясь замаскировать свою резкую «смену вех»: истинная социал-демократия, в том числе западная, как известно, никогда не отказывалась от Маркса, признавая историческую ограниченность действия ряда его теоретических положений в условиях XX в., но не пренебрегая его общей научной методологией. С пониманием относятся социал-демократы и к «русскому марксизму» Ленина, признавая его исторически обусловленным.