Книга осенних демонов

— Здравствуйте. Я по объявлению. Я бы хотел снять комнату. — Он увидел на ее лице непередаваемое удивление. — Агротуризм, — добавил неуверенно, словно хотел избежать подозрения в том, что спрашивает, где бордель.

— Агротуризм? Уважаемый, но такое объявление я давала в мае!

— Я знаю, извините, мне, наверное, нужно было позвонить, но я потерял тот номер «Путешественника» и… а может, это уже неактуально?

— Откуда мне знать? У меня ничего не приготовлено, постели нет, там не прибрано. Впрочем, входите, пожалуйста, не кричать же нам через калитку. Машина может остаться там, с ней ничего не случится. Тихо, Узи! Вы один?

— Да.

— И появляетесь в такую темень? Меня ведь могло не быть.

— Я выписал несколько адресов и сегодня езжу по ним, вы пятая. Извините, я не сказал, что готов хорошо платить. Правда хорошо.

Она поставила чайник и была недовольна, как всегда, когда изменялся ход событий и все переворачивалось вверх ногами. Мужчина сел за стол. На улице, на некотором расстоянии, он скорее напоминал адвоката, может, какого-нибудь нотариуса. Но когда Ирена рассмотрела его вблизи, оказалось, что у него длинные седые волосы, завязанные сзади ремешком, загорелое лицо с морщинами вокруг глаз, будто он часто улыбался. Шляпа была кожаная, с большими полями. Вблизи пришелец скорее напоминал певца кантри на пенсии или моряка. Лицо, загоревшее на ветру, пряди длинных волос — старый капитан. Капитан, который волоча таинственный сундук, прибывает в таверну «Адмирал Бенбоу».

Капитан с одобрением осмотрел помещения и улыбнулся. Ее кухня не просто походила на деревенскую, а именно такой была. В настоящих сельских кухнях или пытаются любой ценой создать впечатление достойной современности, или на все машут рукой и едят на вытертой клеенке среди покрытых жирными пятнами стен и запачканной мебели, глядя на старый, со скрюченными краями, календарь.

Здесь же висели отполированные медные кастрюли, белую вытяжку украшали пучки трав, косы чеснока и лука, балки вдоль потолка были покрыты темной морилкой, стеклянные дверцы серванта украшали витражи. На полках стояли керосиновые лампы, в глиняных горшках красовались композиции из цветов и сухих трав.

Пришелец вздохнул.

— Красивый дом. Похоже, что ничего другого я уже не буду искать. У вас есть дети?

— Нет. — Ирена вынула из буфета чашки и жестяную банку чая.

— Прекрасно. Соседи не шумят?

— Но вы же видите, что здесь нет соседей. И я не буду убеждать вас, что сейчас придет мой муж, потому что он умер двадцать лет назад. Вы убийца, что ли? Я действительно летом сдаю комнату, но обычно это семьи с детьми или несколько друзей. А что вы будете один делать?

— Не сердитесь, пожалуйста. Я просто ищу спокойствия. Тишины и спокойствия. А это не так-то легко найти. Люди, у которых я сегодня был, принимают у себя. Они ожидали, что я буду членом семьи, хотели все время составлять мне компанию, развлекать меня, катать на бричке, вести беседы, возить на охоту. Такого везде пруд пруди. А я хочу просто тишины. Не гостеприимных семей, пусть даже и сердечных, а тишины. Я хочу просто снять комнату, читать, смотреть на лес, гулять.

— Но знаете, — угрюмо произнесла Ирена, — у меня ничего не подготовлено, не прибрано, нет даже запасов, чтобы вам готовить. К тому же меня подгоняет срочная работа. Я иллюстратор и должна закончить заказ до декабря. Мне просто-напросто это не с руки.

— Но вы ведь сами тоже что-то едите. На пару картофелин больше, мне будет достаточно, да все равно что, мне ничего особенного не нужно, за себя я заплачу и, если вы согласитесь, могу ходить за покупками. В остальном я не буду докучать, вам не нужно будет мной заниматься. Вы можете спокойно работать. Впрочем, и у меня тоже есть работа — я хочу закончить книжку.

— Для вас это так важно? — Она налила в чашки кипяток и поставила на стол сахарницу.

— Я как раз что-то подобное искал. Я действительно хочу спокойствия. Буду платить сто пятьдесят в день. Плюс продукты за мой счет. Вы согласны?

— Насколько вы хотите снять комнату?

— Да, срок. Я думаю, на месяц.

— Месяц? Вы ведь даже не видели комнату.

— А можно посмотреть?

Ирена сделала глоток горячего чая и поморщилась. Еще минуту назад ты была так одинока, глупая курица, — подумалось Ирене. Боишься, он станет на тебя покушаться? Глупые мечты!

На втором этаже под крышей находились четыре комнаты и ванная для гостей. Вполне приличная — плитка, зеркало, ванна. Она открыла для него самую большую комнату с двухспальной кроватью, старым письменным столом Романа, деревянным креслом, шкафом и комодом.

— Есть еще телевизор, — сказала. — Сейчас он в кладовке, но я могу принести.

— Только один вопрос: можно ли мне здесь курить?

— В прикроватной тумбочке есть пепельница, — безразлично произнесла Ирена. — Курите себе на здоровье, только не в кровати, потому что сожжете дом.

— И еще попрошу какую-нибудь настольную лампу, если можно.

— О господи, лампу-то разбили, — вспомнила она. — Ничего, что-нибудь найдется.

Он открыл чердачное окно и засмотрелся на укутанный туманом лес.

— Вы слышите? Это тишина. Мне здесь будет прекрасно. Я принесу багаж.