Книга осенних демонов

Закрыл дверь на защелку и сначала направил на рану струю ледяной воды, рассматривая свое обыкновенное лицо в большом зеркале. Издалека доносились отголоски банкета, стены дрожали под ритмичные звуки басов. Он вытер ладонь бумажными салфетками и отыскал во встроенном шкафчике кафельной стены упаковку водонепроницаемого пластыря. Желания идти домой уже не было. Ему хотелось приземлиться с друзьями где-нибудь в баре, пить водку, заигрывать с малолетками, принимать участие в драке, а в завершение орать на пустых улицах песни Стахуры.

Вместо этого он сидел в огромной чужой ванной комнате на краю треугольной ванны, трезвый как стеклышко, с порезанной рукой, а где-то там его прекрасная жена строила глазки похожему на глиста типу в итальянском пиджаке только потому, что он, гнида, был богат. Гребаное бабское желание безопасности во всех его проявлениях. Он отрыгнул мятой и ангостурой. Сигарету! Водки!

Наконец-то потребность закурить победила, и он, несмотря на усиливающийся холод, вышел из помещения, поднял ворот пиджака и с наслаждением закурил. Не было никаких оснований злиться. Не было причин для скандала, никакого повода для сцен ревности. И что, нельзя поговорить с очаровательным, красивым, интеллигентным, ответственным и приятным молодым человеком? От чего тут злиться? От того, что он чувствует, у него есть все поводы для ревности, потому что настоящая измена была в ее взгляде, и уже, собственно, не имеет значения, трахнет ли ее где-нибудь в беседке этот уродец или нет.

Он раздавил на земле окурок и достал еще одну сигарету.

Януш грустно смотрел на тихую улочку богатого района, на кусты хвойных растений, растущих на готовых, метражом приобретаемых газонах, на покрытые лаком заборы, мокрые крыши, блестящий асфальт и теплый круг света вокруг лампочек стилизованных фонарей. Ветер гнал ворох кленовых листьев, в воздухе висело осеннее одиночество. Выхода не было. Он не должен пускать эту ситуацию на самотек, истерическая сцена — того хуже. Он должен вернуться в салон и стать лицом к лицу с ситуацией. Он должен вернуть жену, не то потеряет.

Гремящая на полную громкость музыка была словно удар в лицо.

Никто не обратил внимания ни на то, что он выходил, ни на то, что вернулся. Можно было подумать, что он стал невидимым. Он должен найти жену, принести ей коктейль, проследить, весело ли ей, потанцевать. Он терпеть не мог танцевать, разве что ему хотелось потанцевать, что, впрочем, случалось исключительно редко, при исключительном состоянии или в исключительных случаях, но тогда он танцевал спонтанно. Сильвия же обожала хорошо отрепетированный танец, с фигурами, обязательно по правилам. Очень плохо относилась ко всякого рода спонтанности и беспорядку.

Она стояла в одной из смежных с салоном комнат, разговаривала с какими-то некрасивыми, но ухоженными девушками. Денди, к счастью, с ними не было, но он околачивался невдалеке, возле столика с салатами, выбирая себе самые полезные. Сильвия, пользуясь каждой паузой в разговоре, бросала на него влюбленный взгляд. Она заметила Януша, и на ее лице нарисовалась гримаса неприязни и отвращения. Она закончила разговор и спокойно вышла из комнаты. Что ж, хорошо, что не выбежала.

Януш подошел к окну и, грызя оливку, уставился в темный сад. Не было никакого смысла. Может, сразу ввалить ему в телевизионную фотокарточку, не дожидаясь поводов? Жена ведь из-за этого не разведется с ним. Нонсенс. Не хватало еще потом оправдываться. Беспомощность.

«Пришла к выводу». Обычно в начале женщины не знают, чего хотят, и живут, как складывается, а потом вдруг «приходят к выводу» и, хотя по-прежнему не знают, чего хотят, зато знают, что должно быть «как-то по-другому». Она выходила замуж за генетика. Ученого. Прекрасно знала, что это значит, что жить придется довольно скромно. Вышла за Януша. Парня в джинсах и фланелевой рубашке, который всегда свободу предпочитал безопасности, странствия — пребыванию в отеле, пиво — шампанскому и так далее. Она его любила, а теперь вдруг оказывается, что не может жить без ВМW, сотового телефона, костюмов, маркетинга, биржи, виллы в Константине и всего этого дерьма.

В начале были аллюзии: «Знаешь, Роберт бросил университет и открыл оптовый магазин. Сейчас строит дом. Ты знаешь, Яцек перешел в рекламное агентство — в сентябре они с Асей были в Египте».

Потом начались споры. Януш не потому остался в университете, что не мог продавать салфетки, а потому, что именно этим хотел заниматься всю жизнь. Вести научную работу. Он любил свое дело и гордился им. Вместо этого он узнал, что он незрелый эгоист.

Сейчас начался третий этап. Супружеский кризис. Холодная война — грязная, коварная, безжалостная. Она проходила где-то невидимо. Висела в воздухе угрозой применения оружия массового уничтожения. Пока еще не прозвучало слово «развод». Пока еще оружие применено не было. Сильвия любила его. Ей некуда было идти. Она не хотела остаться одна. До сегодняшнего дня.

Но завтра могло случиться все.