Книга осенних демонов

Он на минуту встал и выглянул через окно. «Ауди» (или что-то этого типа) стального серого цвета по-прежнему на месте. Стервец вошел именно сюда, Януш был в этом уверен. И куда же он тогда подевался?

Януш подумал, что должен вернуться к мотоциклу и не спускать взгляд с машины. Что бы ты сделал, будь на его месте? Оставил машину к черту и вернулся домой на такси, чтобы ты тут уследился, черт побери, до смерти.

Бармен обратил на него внимание, пришлось что-то заказать. Янушу хотелось водки, но он заказал стакан грейпфрутового сока, весь сжимаясь внутри от страшного ценника.

Зашел в сортир? Невозможно, чтобы принц из сказки пользовался туалетом. В подсобку? И там умер? А может, моет посуду?

Януш закурил сигарету и тупо посмотрел перед собой на плакат в рамке с рекламой какого-то напитка. Ему ужасно не хотелось возвращаться домой.

На плакате была невероятно красивая девушка с экзотической внешностью, которая смотрела на сверкающий голубой океан; над ее головой свисали широкие листья пальм, разогретый песок был мелкий и белый как мука. Девушка смотрела прямо в камеру, она была красивая, разомлевшая от солнца, недоступная и готовая отдаться. Януш смотрел на нее, может, с минуту, и ему становилось все тоскливее. Он был здесь, где слякоть, морось и ранние сумерки. Обреченный на катастрофу в браке со всем, что из этого следует. Он осел, как лопнувший воздушный шар, и смотрел на плакат, тоскуя по солнцу, теплому океану, по приоткрытым устам черноглазой русалки, по блестящим от масла бедрам. Ему хотелось быть кем-то другим, быть где-то там.

Он посмотрел на свое лицо в зеркале за рядами бутылок и выпустил в ту сторону облако дыма.

— Потому что это была дрянная женщина, — произнес он голосом Линды [8], приглушенно, в нос. Склонил голову и некоторое время играл подстаканником, чувствуя, как в горле нарастает каменный шар,

а по спине бегут мурашки. Он сделал глоток сока и понял, что окурок в пальцах начинает дрожать. Кто как, а генетик не должен курить. Только в данный момент его это вообще не касалось.

Скрипнула дверь в туалет. Он посмотрел в ту сторону, но увидел только какую-то высокую брюнетку с взъерошенными волосами, стянутыми в неаккуратный конский хвост, с длинными ногами и в короткой черной юбке. Такой короткой, что та едва виднелась из-под жакета. Ее красота была неоспорима — решительная, как удар в лицо.

Он отвернулся к своему стакану и к плакату. Снова посмотрел в орехового цвета глаза малазийки и понял, что обе девушки идентичны. Или во всяком случае обманчиво похожи. Тот же невинный и капризный рисунок губ, такие же бесстыдные огоньки, спрятанные под густыми ресницами, похожая форма бровей. Только прическа другая.

Брюнетка прошла за ним, а потом он мог видеть только ее затылок. Впрочем, черт возьми, что за разница! Может, это модель, а плакат сделали в Польше. Какая разница? Януш почувствовал, как забилось его сердце. Абсолютно без причины.

А может, он съехал с рельсов? Кого, повторюсь, это касается? Он взглянул на бармена и заказал стопку водки. Ну, максимум, его лишат прав. Какая разница, ведь у него и так не было машины.

— Все-таки ты пришел, — услышал он за спиной теплый женский голос. Кто-то обнял его сзади, теплые женские ладони коснулись щек, а потом девушка поцеловала его в губы. Это не было дружеское прикосновение, которым, как печатью, целуют знакомых, а глубокий и страстный поцелуй. Он бездумно ответил ей, незнакомка крутила головой, их губы соприкасались, она сунула ему язык в рот, он понял, что обнимает ее за талию, что гладит по спине. Запах ее духов окутал его пряным тропическим облаком.

А потом она открыла глаза. Большие, влажные, с бесстыжими огоньками, горящими под покровом густых ресниц, но не черных, как он думал, а фиалковых. Он еще никогда таких не видел. Они были почти фиолетовые, с темными ободками.

Она отскочила от него, касаясь губ пальцами обеих ладоней и внезапно краснея. Прямо присела от впечатления.

«Сейчас заедет мне в морду пепельницей», — очень спокойно подумал Януш.

— О боже, — воскликнула она приглушенным голосом. Он все еще ощущал вкус ее дыхания. Приятный, какой-то молочный. Чувствовал на губах ускользающий след поцелуя.

— Боже! — она внезапно вытянула ладони и коснулась его щек, словно опасаясь, что испортила ему лицо, и сразу же отпрянула. — Я очень извиняюсь! Я думала… О боже! Вы так похожи… — Она нервно поправила на нем рубашку и в одну секунду сделала множество осторожных сумбурных движений: коснулась его щек, своих губ. Легко сжала его ладонь, а потом внезапно убрала руку, словно обожгла пальцы.

— Господи, как это глупо! Я правда не знаю, что мне сделать. Простите меня. Господи, скажите же что-нибудь! Я выгляжу как идиотка!

— Ничего не произошло, — соврал он. Ничего не произошло, как же! Просто сделай так еще двадцать раз. Это все происходит не взаправду.

— Не взаправду. — На этот раз он коснулся ее руки. — Это просто ошибка. Не переживайте. Мне жаль, что это не я. Не беспокойтесь. Он сейчас придет.