Книга осенних демонов

— Мы еще увидимся? — Она вновь одарила его этим обезоруживающим взглядом пристыженной и испуганной серны.

«Просто скажи „нет“ — подумал он, — прежде чем втрескаешься по уши».

— У тебя есть телефон?

Она протянула ему визитку и произнесла:

— Я часто работаю дома. Позвони, когда захочешь.

— А ты будешь меня помнить?

— А ты позвони прежде, чем я забуду тебя.

Поцелуй был как взрыв, как плач и запах лета. В нем была страсть и музыка, и бесконечная тоска. Весь мир погас, свелся к ее губам, языку и к ее узким пальцам. Когда он вышел в грязный дождливый день, у него кружилась голова. Януш с безразличием отметил, что элегантное пальто из грубой чесаной шерсти от «Герлен» по-прежнему висит в гардеробе на крючке. Это его не тронуло. Но когда он подходил к мотоциклу, уже давно забытые судороги нереализованного желания пронзили низ живота огнем.

Прежде чем он снова смог думать, прошло часа два.

Януш вернул мотоцикл и приехал домой на автобусе, глядя в стальные сумерки сквозь забрызганное дождем стекло. Он не знал, что ему делать с собой и со своей жизнью. Он никогда не встречался с двумя женщинами одновременно. Хождение налево в браке, такое приемлемое для большинства населения в мире, считал оскорбительным и идиотским, характерным для людей, которые не знают, чего хотят. Если хочешь случайных связей, оставайся свободным. Если встречаешь женщину, рядом с которой хочешь состариться, тогда женишься на ней. Так выглядел мир Януша. Простой мир простых правил и понятного поведения. Мир, в котором выбор обдуман и взвешен.

Сейчас же в его распоряжении был аварийный выход, и он мог положиться на волю судьбы. Если Сильвия в конце концов уйдет, он найдет Веронику и утонет в ее глазах серны. Если Сильвия останется с ним, осознанно и решительно, он выбросит визитку и обо всем забудет. Какое слаженное, продуманное и элегантное решение! Ему было так хорошо, что с минуту он пребывал в иллюзии, смог обрести оптимизм и веру в будущее. Все чувства, которые он потерял, прежде чем все это началось.

А потом Януш вышел из автобуса, и все исчезло. Еще минуту назад он пребывал в экзотическом мире новых возможностей, где его ждала новая женщина, новые утренние пробуждения, новые мечты и новые яства. Там все было новым, словно прямо из магазина. Блестящее, в нераскрытой упаковке. А потом он остановился на улице, и чары развеялись.

Улица окружила его воспоминаниями — сквером, в котором она его когда-то ждала, блестящими от дождя ведрами цветочниц, у которых он покупал для нее поздние осенние цветы. Вот тут они шли, неся багаж, впервые вместе уезжая на каникулы в то жаркое магическое лето. На той улице была больница, из которой Сильвия вышла после выкидыша, и плакала на скамейке, отчаянно вцепившись в него, так как знала, что теперь они существуют только друг для друга.

Она умоляла его поклясться, а он всегда боялся всех этих: «обещай мне, что ты никогда не оставишь меня». А как-то зимним вечером они любили друг друга, а потом она вдруг стала плакать, всхлипывая: «Я не хочу, чтобы ты умер первым. Не хочу остаться без тебя, никогда». Он прижимал ее, чувствуя горячую мокрую щеку на своем плече, говорил какие-то утешительные банальности, глядя на покрытые снегом крыши, и не знал, что ему со всем этим делать, охваченный суеверным страхом.

А сейчас все эти моменты должны быть перечеркнуты несколькими красивыми банальными фразами. Смяты и выброшены в мусорное ведро, как ветхие предметы при уборке подвала. И теперь, когда он возвращался домой, жестокость и окончательность этого жеста вдруг поразили его. И прижали к бетонным плитам тротуара всей тяжестью ужасной и окончательной потери. Ни одно туманное обещание новой жизни не могло ее ослабить. У него уже была своя жизнь. У них были все эти моменты, у него и Сильвии, а теперь все могло быть перечеркнуто и уничтожено.

Она приветствовала его поцелуем. Прижалась в молчании, охваченная какой-то тихой задумчивостью, но поцелуй был, однако, настоящий, а не супружеская формальность, напоминающая след печати, которым она в последнее время потчевала его.

Он обнял ее и толкнул ногой дверь, охваченный чувством вины за свой сегодняшний флирт. Спрятанная в заднем кармане визитка жгла, как будто была пропитана кислотой.

Он чувствовал ее жгущее касание потом, когда они вместе ужинали, когда сидели на диване и молча смотрели телевизор. В воздухе не висело напряжение, наэлектризованная атмосфера куда-то испарилась, на ее место пришла глубокая молчаливая печаль. Словно оба были в трауре, но уже сжились с ним. Сильвия положила голову на его плечо и по-прежнему прижималась к нему, полулежа на диване и подогнув под себя ноги. Он гладил ее по голове, а она в ответ глядела на него с сочувствием и грустью. Визитка больно кололась в заднем кармане джинсов. Негнущийся прямоугольный обман, который уже навсегда будет между ними. Он решил пойти на кухню и выбросить ее. Взять и выбросить.

— Почему ты плачешь? — спросил он, придавая, насколько это было возможно, своему голосу тепла и нежности.