Книга осенних демонов

Ситуация для слабых духом. Недостает только шляпы, дождя и аэропорта фоном. «Всегда верный», да? А как там твоя жена?

Она посмотрела куда-то в сторону.

— Нет, не придет. Потому я так и обрадовалась. Я думала… не знаю, о чем я думала. Извините, — она снова сжала его руку, — вы наверняка кого-то ждете.

— Нет, не жду, — ответил он, чувствуя, как стучит сердце. Он уже, наверное, и не помнил, как это бывает. Или — или. Теперь!

— Вы выпьете со мной кофе?

Она закрыла губы и нос молитвенно сложенными руками, с сожалением глядя из-под растрепанной челки. «Фифа», — подумал он.

— И вы хотите пить кофе с идиоткой?

— Я хочу пить кофе с вами, — улыбнулся он. Не имел понятия, зачем это делает. Его оторопевший разум молчал. Он никогда не ходил налево. С того момента, как встретил Сильвию, Януш ни за кем не приударял. До недавнего времени он был уверен, что так будет всегда.

Они сели возле окна, в уютном уголке за колонной. Януш вынул зажигалку и зажег фитиль стеклянной масляной лампы, такой, как та, которая светила его жене и тому. Ему даже думать об этом не хотелось.

Он вздрогнул, словно это воспоминание обожгло его.

Девушка села напротив, глядя на него с явным одобрением. Как будто действительно хотела сидеть с ним, а не просто считала, что должна. Как будто не была поразительно красива и не была предметом желания всех мужчин вокруг.

Она вынула из кармана жакета пачку тонких дамских сигарет, и он оценил это с одобрением. В трудные времена преследований курильщики чувствовали подсознательную солидарность. Он во всяком случае мог быть уверен, что она не станет его поучать, мерить неодобрительным взглядом, жаловаться и выгонять на балкон.

Она опять смотрела тем обезоруживающим взглядом серны, из-подо лба, но с игривыми искорками на дне вересковых глаз.

— Со мной никогда ничего подобного не случалось, — призналась она. — Я на самом деле не бросаюсь на людей таким образом.

— Это ничего, — успокоил он ее. — Я как-то с разгона поцеловал руку шведского профессора. Такое запросто случается.

Она приветливо рассмеялась, наклонив голову. Увидев официанта, вытянула вперед руку и прижала ладонь Януша к столу.

— Плачý я, — произнесла тихо, но с нажимом. Заказала кофе и виски для Януша, а себе «пина коладу». Не желала слушать возражений.

По-прежнему смотрела с лукавым сожалением.

— Я бог знает что сделала, — произнесла она тихо, глядя прямо ему в глаза, — но это было очень приятно.

Януш почувствовал, что она растопила его душу. В солнечном сплетении стало тепло. Он улыбнулся, думая, что его куда-то неодолимо влечет, но с этим ничего невозможно поделать. Он понимал, что-то не так, но мысль билась слабо. Он плыл по течению.

— Меня зовут Вероника, — сказала она. — После всего этого мы не можем обращаться друг к другу на «вы».

— Ты здесь одна?

— Я не могла сидеть дома, — грустно произнесла она. — Ждала бы звонка, которого бы не было. Что позовет тот, кто использовал меня как игрушку. Это унизительно.

— Ты приняла меня за него?

— Мне неловко. Но не потому, что я так обрадовалась, увидев эту мразь, то есть я думала, что это он, и не потому, что поцеловала тебя. Я должна стыдиться этого, но не стыжусь. Вы совсем не похожи. То есть, может, немного внешне, но он бы так не оделся. Ты выглядишь как парень, а он как кукла. Он страшный сноб. Боже, что я несу! — Она глотнула коктейль и тихо произнесла: — Извини. Я не хотела. Я становлюсь надоедливой.

— Нет, — возразил он. — Говори, если хочешь.

— Это скучно, и я не хочу об этом думать. Лучше скажи, почему ты такой грустный.

Ну, вот сейчас мы расстанемся, подумал он. И рассказал ей, почему он такой грустный.

А когда говорил, она взяла его ладонь и приподняла ее. Касание ее пальца было полно электричества и невероятно приятно. А потом она раскрыла губы и поцеловала его мизинец. Все было как будто не на самом деле.

— Я не девка, — произнесла она. — Я не хочу, чтобы ты так обо мне думал. Я никогда себя так не веду. Просто не могу удержаться. Это меня поражает. Ты страшно на меня действуешь, я не знаю почему, просто мы словно созданы друг для друга. Мы встретились именно сегодня, оба отверженные, оскорбленные, одинокие… и этот поцелуй. — Она положила щеку на его ладонь и легко коснулась ее губами. — Я все еще чувствую его. Между нами что-то есть. Не знаю что. Но что-то исключительное. Пожалуйста, не отстраняй руку. Разреши мне так сидеть. Господи, я даже не знаю, кто ты. Что со мной происходит?

Сейчас она начнет плакать, в панике подумал он, и тогда рухнут все барьеры. Она была прекрасна. Так невероятно, неестественно красива, что, глядя на нее, он чувствовал боль и печаль. Она казалась эфемерной и мимолетной, как снежинка. Как представительница другого вида. Если она начнет плакать, то и в нем что-то лопнет. Януш начнет прижимать ее к себе, целовать, а после не сможет перестать. Останется с ней до конца, и к черту Сильвию, к черту весь мир. Это происходит не взаправду.