Книга пятничных рассказявок. Красный том

Разбудила его стрельба. Она приближалась издалека. Беспорядочная, шальная. Становилась всё ближе и ближе. Как волна прибоя, смешиваясь с криками, подкатила к стенам палатки.

Внутрь ворвался незнакомый солдат с костылем под мышкой.

— Победа! Слышишь? Победа, браток! Война кончилась!

Сержант улыбнулся. Жар ушел, тело было легким и почти здоровым. Хотелось вскочить и тоже стрелять вверх, кричать и хлопать окружающих по плечам, обнимать знакомых и незнакомых.

— Победа! — голос был ещё слабым, но чистым и звонким.

А гвоздики в стакане согласно кивали красными цветками, похожими вовсе не на кровь, а на залпы салюта в тёплой весенней ночи.

Новогодняя скорость

Белый медведь Егорыч, фыркая и громко топая, ввалился в сени. Прикрыл за собой дверь и, бурча под нос о несносной погоде, обмёл снег с лап веником. Заглянул в маленькое тусклое зеркало на стене и когтями расчесал совершенно растрёпанную челку. Полюбовался на результат и, стараясь не скрипеть половицами, вошёл в “рабочую” комнату дома Деда Мороза.

Хозяин дома в простой домашней одежде и тёплых тапочках сидел за большим столом в центре комнаты и паковал подарки. Напротив рядком сидели бурые медвежата и помогали в меру сил: резали бумагу и ленточки; клеили коробки, коробочки и коробушечки; вязали из пушистых блестящих гирлянд бантики и слушали сказки, которые Дед Мороз рассказывал во время работы.

Егорыч деликатно кашлянул, привлекая внимание.

— Дедушка, там Снеговик приехал. Привез ещё партию игрушек.

— Разгрузили?

— Так точно. Он спрашивает, нужен ещё на сегодня? А то, говорит, надо за сосульками сходить, закончился запас.

— Ну, пусть сходит.

Медведь помахал лапой в сторону окна, за которым мелькнула и пропала в полярной ночи голова Снеговика.

Егорыч ещё потоптался на пороге, а затем бочком, бочком подкрался к столу и уселся на лавку. Словно давно тут сидел. И даже принялся складывать коробочку. Тихо-тихо, чтобы не привлекать внимание. Но Мороз заметил манёвр медведя и усмехнулся в усы.

— Ты чего-то хотел, Егорыч?

Медведь замялся. Почесал нос, пригладил непослушную челку и принялся говорить, теребя когтями непослушную коробочку.

— Тут такое дело, дедушка… Лазил я вчера в интернет… И наткнулся на статью о Санта-Клаусе. Коллега твой всё-таки. Вот… А там люди посчитали, что Санта должен двигаться со скоростью тысяча километров в секунду, чтобы везде успеть. Воооот… И я подумал. У нас-то страна больше. Как же ты успеваешь всех детей поздравить? Не может твоя тройка так быстро летать! Непонятно мне, дедушка.

Дед Мороз улыбнулся и потрепал медведя по лапе.

— А сам как думаешь?

— У меня много версий. Может, ты особой магией пользуешься. Или Снегурочка для тебя время замедляет. А ещё подумал, может тебе военные с той базы прибор какой дали.

Мороз расхохотался.

— А как я тогда сто лет назад успевал?

Егорыч только развел лапами.

— Не знаю я. Расскажешь?

— Долгая это история. Вот Новый Год встретим, напомни — обязательно расскажу. А теперь заканчиваем работу и спать. Завтра нам надо очень рано начать…

Дед Мороз знал — Егорыч сначала забудет, а потом не решится напоминать. Ему не хотелось посвящать наивного медведя в некоторые тайны. Чудеса, они, вообще, не любят, когда о них говорят.

Уже укладываясь в постель, Мороз всё думал о вопросе Егорыча. Он и правда не умел летать с такой скоростью. И особого транспортного волшебства не было в его арсенале. Но вот что было… Он точно знал, как это бывает:

Человек только на минутку остается один в новогоднюю ночь. На полминуточки. И вдруг преображается. Появляется длинная окладистая борода, красная шуба, шапка. Блестит ледяным навершием посох, прислонённый к стене. И человек, ставший вдруг Дедом Морозом, подхватив мешок, крадется к новогодней ёлке. Очень тихо, чтобы не привлечь лишнее внимание. Достает подарки из темноты волшебного мешка. Раскладывает под ёлкой. И убегает на цыпочках прочь, на ходу преображаясь в самого себя. Ведь если у тебя в сердце есть доброта и хоть капля радости от праздника, то ты обязательно станешь чудом сам и подаришь его другим. А Дедушке останутся только самые сложные случаи. И никакого загадочного колдунства и военных приборов.

Рождественская рассказявка

— Оркестр! Где этот чёртов оркестр, мать вашу?

— Здесь, Пётр Андреевич, вон они на лавочках сидят.

— Сюда их, быстро! Пусть встанут в начале платформы.

Толстенький мэр в белой дублёнке сердитым взглядом обвёл перрон перед старым облупившимся вокзалом.

— Это что за толпа? Что за бабки такие?

— Активистки, их согласовывали с отцом Никанором.

— Ну так на ту сторону их. И транспаранты им выдайте что-ли. А то стоят не пойми как.

— Мы не готовили транспаранты, Пётр Андреевич. Сметы на них не выделялось.

— Отбери поприличней из тех, что со дня конституции остались. Или со дня победы, там. Придумай что-нибудь.

Чем дальше, тем больше лицо мэра наливалось дурной кровью.

— Где группа от союза ветеранов?

— Они в здании вокзала, греются. Я проверял, там всё в порядке.

— Хорошо. А это что такое? Что за дети? Кто пустил?