Книга покойника

Моя дорогая Анна, теперь, когда мы узнали, что наш бедный маленький Леон обречен, мы должны немедленно усыновить твоего мальчика. Я с радостью думаю, что вы вновь будете неразлучны, как в прежние времена, а его нежная привязанность и доброта скрасят горечь нашей утраты. Ты знаешь, какое чудесное впечатление произвели на меня его ум, здоровье и красота, когда я в последний раз видел его. Я буду счастлив считать его членом нашей семьи. Мы сможем взять его на воспитание без малейшего риска для тебя: ведь никто не знает, что этот мальчик – твой собственный ребенок, а само решение выглядит вполне естественным в нашей безрадостной ситуации.

Я, как ты просила, ничего не говорил здесь о безнадежном состоянии Леона и ничего не скажу, пока ты не позволишь. Я понимаю, что ты хочешь разделить эту печаль только со мной.

Я очень скоро приеду.

Клаус.

В библиотеке воцарилась абсолютная тишина. Когда, наконец, Граф медленно поднял глаза, он увидел, что Одемар повернул голову и смотрит на него.

– Это означает… – голос Одемара неуловимо изменился за эти несколько минут. – Что… что молодой человек наверху…

– Он никто…

– Значит, он не… если он не Леон, он в здравом уме.

– Да.

– Значит, Анна обманывала нас все эти годы. – После паузы он добавил: – А ее сын симулировал всю свою жизнь.

– Позвольте с вами не согласиться в деталях. Молодой человек вынужден был играть эту роль только после того, как он и его мать встретились с Эммой Гаст. Готов поклясться, что все разговоры о врачах и санаториях во Франции – чистая выдумка. Проверить-то нельзя – война. А местным специалистам его не показывали! Милейший доктор Терли, помнивший «бедного маленького Леона», защищал этого здорового балбеса от «потрясений», как лев! Хотя, с другой стороны, почему Терли должен был поступать иначе? Ведь он же не знал о подмене. Вот почему Анна Одемар и ее сын не хотели покидать этот дом. Здесь парню не грозили расспросы, тесты, проверки для призыва. Здесь его защищал Терли.

– Беата всегда боялась его.

– Наверное, пару раз она встречала его в истинном обличии и подсознательно поняла, что он здоров и опасен.

– Во имя господа, зачем же они затеяли это?

Граф, глядя на вид Витчерхиира, в свою очередь задал вопрос:

– Кто унаследовал бы половину состояния Одемаров, если бы ваш брат умер бездетным?

Одемар резко, всем корпусом развернулся в кресле и уставился на Графа. Тот медленно положил гравюру на стол, неторопливо пересек комнату и уселся в кресло у камина. Теперь собеседников разделяла пара футов.

– Сначала я, после моей смерти – Беата.

– Я так и подумал. Подобная схема наследования часто используется в богатых семьях. А теперь я отвечу на ваш вопрос: все дело в том, что Леон опередил вашего брата, господин Одемар.

– Что?

– Клаус Одемар умер здесь, в Берне, а Леон жил со своей матерью в Бельгии.

– Да, они купили виллу под Брюсселем, но в довольно глухом месте и всегда отпускали на ночь прислугу. Помнится, Клаус очень беспокоился за Анну, но ей нравилось бродить вечерами по пустому дому. Она ничего не боялась.

– Вы ей сообщали о болезни мужа?

– Немедленно.

– Вот тогда она и придумала этот план. Ей пришло в голову, как можно сохранить состояние для себя и собственного сына. Мальчик, скорее всего, был немного старше Леона – на два или три года. Кстати, а как обстояло дело с репутацией будущей госпожи Клаус Одемар – какие-нибудь слухи или скандал?

– Нет, ничего подобного, иначе мои отец и мать не дали бы согласия на брак. – Одемар помялся и добавил: – Вернее, они не дали бы денег. Анна была очень бойкой и веселой, но ее изворотливая мать могла скрыть все, что угодно: тогда отправила дочку в Испанию. Клаус уехал из дома много раньше, много путешествовал. Встретив Анну, он наверняка предложил ей свою помощь. Подобные рыцарские порывы были вполне в его духе. Этот романтический брак избавил Анну от тревог и забот, а мой брат, несомненно, подружился с ее мальчиком.

– Воздадим ей должное, – вздохнул Граф. – Ваш брат искренне любил ее, а она любила своего старшего сына.