Книга правды

Я поднялся с земли. Red Hot добивали последнюю песню. Представил себе, что произойдет, когда навстречу нам с Айри двинут семьдесят пять тысяч разнополых особей. И мы понеслись к гостевому полю, как перепуганные джейраны. В такой ситуации главное — не срать против ветра, а то костей не соберешь. Мы не успели самую малость. Происходящее далее напоминало кегельбан, только кегли успевали уворачиваться, а шары летели со всех сторон через каждые десять секунд.

Увидев нас, совершенно измочаленных, дышавших, как загнанные рысаки, Сантрин расчувствовалась и потащила к автобусу «Перцев», грязно материвших звукооператора, своего пропавшего шофера и расписывавших одновременно спины девиц, попавших внутрь по протекции друзей их собак. Ее наглости можно было позавидовать — она живо сгребла пару бутылок виски» несколько горячих пицц» ловко увернулась от Дейва Наварро» пытавшегося ущипнуть ее сзади и сказала: «Ну» пора бы и честь знать. Почапали на Crap Stage» мужчины».

Судя по всему все три дня только к этому и готовились. К последней стадии безумия. С поля ушло чуть больше половины. Теперь вокруг дискотечных палаток собралось не несколько десятков» а сотни» сотни… — для которых праздник каждый день» каждую секунду. Лавку «Хермана-Хиппи», торговавшего легальными галлюциногенами и herbal Е снесло ураганом желаний» чаяний и похоти. На облака одуряющего дыма впору было вешать топор и самому вешаться рядом. Множество людей» развалившись на истоптанной травке били в самодельные тамтамы и дурдомы и дико вопили… Число костров росло в геометрической прогрессии. Вокруг них водили хороводы язычников компьютерного времени. Куда? Зачем? Мы просто здесь, мы молоды, и неважно, кто из нас талантлив, кто полный гандон, кому повезет, а кому снесет башку… Wanna have a drag, man?

— И!

— Hawk, Hawk, давай на сцену быстро… Кончай девушку охмурять. Она и так готова.

— Я не люблю лажать!…

— Это Crap Stage, здесь никого ничего не е..т.

— Кончайте это насилие, мне репортаж пи…

Текила в пасть, джойнт в зубы, бас в руки и на сцену.

— Так, три песни… На завтравку зарядим «I'm A Man» Стива Уинвуда… Hawk солирует… Переходим в «Dance То The Music», заканчиваем на «Framed»… Ты их помнишь?

Слава богу я их помнил. «Подставленный» — персональный гимн.

— К черту память. Похиляли…

«Dance То The Music» в раздрызг обдолбанная толпа орала уже хором, а Марк своим высоким голосом подхватывал: «Yeh! Yeh! Baby dance…», — дул в саксофон, и все шло по новой, пока заколебавшись, мы не начали свалку. И сразу рванул «Framed*, только быстрее, быстрее, уже какая-то зизитопов-щина, акадака, хардкор, черт знает что… «Одним прекрасным днем иду по улице/ И тут два копа под руки хватают/ Тебя зовут Александр?/ Безусловно…/ Тебя-то мы и пасем… I was framed! Framed! Framed!/ Меня кинули, подставили, отвели сушиться в обезьянник…* Из старого тюремного блюза получился какой-то беспредел, но fuck it, forget it, я был доволен. Двадцать минут — то, что доктор прописал.

Сразу за нами вышел второй состав, с бухой Сантрин на гитаре. Через песню она сбила руки в кровь и злила со сцены. А там уже третья сборная солянка, нервно перебиравшая копытами и ронявшая пену на свои инструменты. Сегодня ночью играют все, кто хочет…

Англичане, американцы, немцы, ирландцы, беременная дама из Бристоля, пара безработных генетиков, окончивших Оксфорд… Передо мной возникла бессмысленная физиономия:

— А я тоже родом из России. Мой дед из Одессы.

— Ну-да, ты на вид типичный биндюжник… Ах, не понимаешь? Тогда из какой ты, к черту, Одессы?

Кто-то под шумок попытался стянуть пару велосипедов.

— Стоять! Молчать! Ваш байк? Не ваш… Что в сумке? Так, наркотики, сидр… Подкуп при исполнении? Конфисковано народной властью, пшли отсюда, жучилы…

Вот ты мне и попался, Крокодил…

— А может быть ты — хиппи?

Ох, как я ждал от него этого, как ждал… «Уговаривать ты мастер, и телеграфный стол уговоришь сплясать вприсядку, не то что человека*, — и сразу дал ему в ухо с нескрываемым наслаждением. Крокодил исчез в толпе.

— Fuck шестидесятые, fuck Вудсток, мы живем в девяностые! Noway to return back…

— Да репортаж — херня… Диктофон — вот эта фишка, если его включать незаметно и забывать, что он включен. Все диалоги живые… А дальше — автоматическое письмо… Ты — записывающий инструмент…

— Как выберешься отсюда с одним пенсом в кармане?

— Берешь кусок бумаги, пишешь «Мне до Кентербери», выходишь на дорогу, и кто туда едет, тот подберет. Есть такое слово — солидарность.

Зеркало в автобусе сорвано, с него нюхают Чарли, рыхлый, белый и рассыпчатый…

— Это же Слай Стоун!

— Can you get much higher?? Higher??! Higher!!!!

— Сантрин, я…

— Тихо, молчи, Hawk. Ничего не надо говорить, заползай, дорогой…

Вы когда-нибудь слышали о Вагантах? А о плацкартных вагонах? А о французском поце…