Книга пророка Амоса. Введение и комментарий

Пророк использует этот образ для описания неотвратимости и неконтролируемости грядущей катастрофы. Как невозможно управлять разливами Нила, так нельзя будет предотвратить скорую и внезапную гибель израильского народа.

Таргум детализирует и развивает эту картину: и восстанет против нее царь со своим войском, великим, как воды реки и потопит всю ее и вышлет всех ее обитателей, и будет наводнена, как река египетская. Таким образом, пророческие слова истолковываются Таргумом не как описание землетрясения, а как указание на грядущее нашествие ассирийского войска, в согласии с 9:4–5.

Святоотеческое понимание пророчества вполне согласуется с Таргумом. «Придут ассирияне, подобно Нилу, чрез меру разлившемуся, изгонят и принудят их выйти из земли своей», – комментирует прп. Ефрем[772]. «Не буду уже, говорит Бог, как бы некоему забвению предавать беззакония ваши, но всю землю, так сказать, подвигну на вас. Взявшие вас в плен отведут в рабство, оставив землю вашу в запустении», – вторит ему блж. Феодорит[773]. «Нашел же на них Сеннахирим с несметными полчищами, как река некая, затопляющая землю и все себе покоряющая, а ушел обратно в свою землю, увлекая за собою громаднейшую и бесчисленную толпу пленных», – толкует свт. Кирилл[774].

Блж. Иероним предлагает нравственное объяснение слов пророка и рассматривает их в эсхатологической перспективе суда Божия: «В отношении к гордым сама земля поколеблется или придет в смятение, и восплачет не переселенец или пришелец, а житель ее, и поднимется, как река, истребление ее, и опустится, как река египетская, так что тот, кто покается, возвысится, подобно поднимающейся реке, а кто будет упорствовать во грехах, тот опустится, подобно реке египетской, и, вступив в море, будет поглощен им. Чрез то дается знать, что высокомерие Иакова, относительно которого клянется Господь, будет поглощено вечными наказаниями»[775].

Затмение солнца и траур

8:9-10 И будет в тот день

,говорит Господь Бог:
произведу закат солнца в полдень
и омрачу землю среди светлого дня.
И обращу праздники ваши в сетования
и все песни ваши в плач,
и возложу на все чресла вретище
и плешь на всякую голову;
и произведу в стране плач, как о единственном сыне,
и конец ее будет как горький день.

Продолжается тема наказания, которое произойдет в «тот день» (היום ההוא), то есть в День Господень, рассматриваемый иудейской и христианской традициями в двойной перспективе – в исторической перспективе ассирийского нашествия и в эсхатологической перспективе конца мира. Кроме того, христианская традиция с самого своего начала увидела в этом пророчестве также указание на евангельские события, усматривая в этих словах Амоса описание солнечного затмения, сопровождавшего агонию Христа.

…Господь Бог… אתי יהרה. Таргум: ירי אלהים. LXX: κύριος ό θεός.

…произведу закат солнца… Буквально – отведу (הבאחי) солнце.

Активный глагол הבאחי перевод LXX меняет на возвратную форму: δύσεται о ήλιος – зайдет солнце. Таким образом, солнце из объекта, которым оно является в еврейском тексте, становится в LXX субъектом. Таргум же верен еврейскому оригиналу: אכסי שמשא – скрою солнце.

…омрачу… LXX вновь переводят активную еврейскую форму (ה0ש?חי) возвратным глаголом: συσκοτάσει – померкнет. Как и в случае с солнцем, земля из объекта становится субъектом. Юнгеров предполагает, что в том и в другом случае «отступление… сделано самими переводчиками»[776]. Карбоне и Рицци тоже считают это изменение смысла сознательным и считают, что оно продиктовано, как это нередко бывает в LXX, желанием избежать при переводе антропоморфизма[777].