Книга пророка Амоса. Введение и комментарий

Язычники своей жестокостью и бесчеловечностью нарушили заповедь Божью – заповедь не убивать, данную Богом еще на заре человеческой истории (Быт. 9:5–6. Ср.: Быт. 4:15). Заповеди так называемого Ноева завета обязательны для всех. Этот завет универсален и распространяется на все человечество. В средневековых раввинских комментариях среди семи Ноевых заповедей всегда перечисляется и человекоубийство[157].

Все обвинения против окрестных языческих народов, как видим – обвинения в одном и том же, в том, что на современном языке международного права квалифицируется как преступление против человечности.

Рассмотрим теперь каждое из восьми пророчеств в отдельности.

Все они построены по одной и той же риторической схеме: Так говорит Господь: за три преступления… и за четыре не пощажу его, потому что… И пошлю огонь на… и пожрет чертоги…

Против Дамаска

1:3–5 Так говорит Господь:
за три преступления Дамаска
и за четыре не пощажу его,
потому что они молотили Галаад
железными молотилами.
И пошлю огонь на дом Азаила,
и пожрет он чертоги Венадада.
И сокрушу затворы Дамаска,
и истреблю жителей долины Авен
и держащего скипетр – из дома Еденова,
и пойдет народ Арамейский в плен в Кир,
говорит Господь.

Так говорит Господь… – самое обычное начало пророческих речей, оно засвидетельствовано в большинстве пророческих книг. Пророк – вестник от Бога, Его глашатай. Как таковой, он не в состоянии эту весть изменить. Все, что он должен и все, что он может – безбоязненно провозгласить полученное им слово.

за три… за четыре… Каждое из восьми пророчеств начинается одинаково – числовой формулой «три… четыре». Этот поэтический прием, использованный также в литературе Премудрости (ср.: Притч. 30:15, 18, 21, 24, 29. Сир. 25:9; 26:5, 24)[158], означает у пророка полноту: наполнилась «мера грехов» народов; исполняется чаша Божественного долготерпения. Такое начало каждой из восьми строф, видимо, служило пророку для привлечения внимания его слушателей, у него чисто риторичесая функция: объявляются не три-четыре преступления, а, за исключением пророчества против Израиля, только одно, последнее, переполнившее чашу Божественного терпения. Именно так понимали это древние церковные экзегеты. Прп. Ефрем Сирин: «Амос определенное число трех и четырех нечестий употребляет здесь вместо числа неопределенного»[159]. Блж. Феодорит Кирский: «Словами… за три и за четыре пророк означает множество. Посему говорит Бог: хотя Дамаск во многом и многократно прегрешая, но Я долгое время сносил это; ныне же не буду более долготерпеливым»[160].

Однако блж. Иероним усматривает в этой строке не только прямой, но и иносказательный смысл. Согласно великому экзегету древности, эти слова «применительно к буквальному способу толкования могут иметь следующий смысл: если бы он (Дамаск. – Арс.) один раз или два раза преследовал Мой народ, то Я пощадил бы его. Но так как он в третий и четвертый раз проявил свою жестокость, так что давил взятый в плен народ железными телегами, то не должен ли Я теперь поразить его в наказание за это бедствиями? Не должен ли Я отвратить от него Мой благостный взор? Применительно же к иносказательному смыслу мы можем сказать следующее. Первый грех состоит в помышлении о злом. Второй – в одобрении злых помышлений. Третий – в исполнении на деле того, что решено в мысли. Четвертый бывает в том случае, если, по совершении греха, не приносят покаяния и бывают довольны своим грехом»[161]. Как видим, Иероним предлагает здесь нравственное применение пророчества, «актуализирует» этот текст для своих современников. Такое, нравственно-аскетическое истолкование библейского текста, получило в дальнейшем, особенно в монашеской литературе, глубокое развитие[162].

Алексей Хегозерский делает интересное допущение: «Вероятно, это была родная Амосу поговорка фекойская»[163].

…преступления… Словом פשע обозначается обычно преступление против личности или против собственности, то есть криминальное преступление.

…Дамаска… Дамаск – столица Арама (южно-сирийского союза городов-государств). Согласно 4 Цар. 14:28, как раз современник Амоса Иеровоам II «возвратил Израилю Дамаск и Емаф». Видимо, Дамасское княжество при Иеровоаме II стало вассально зависимым от Израиля, сохраняя при этом достаточную автономию. По имени столицы здесь назван весь сирийский (арамейский) народ.