* * *
От Рюрика? Наверное, не врут.
От скифов? Мы и этому поверим.
Татарские сапожки нам не жмут,
а сари уж тем более примерим.
Мы -- русские. Приложены к чему?
К свободе, языку, тоске о боге?
К земле, которой не перечеркнут
ни ратные, ни звездные дороги?
Мы -- русские. И разные до слез,
до немоты, до боли, до изгнанья.
Европа с Азией друг другу квасят нос
на поле брани нашего сознанья.
Мы -- русские. Обидно, что не "кто".
Еще -- не "кто"? Или уже -- "какие"?
Что б ни случилось с нами, ни за что
мы не умрем. Завидуйте, другие!
Зачем спасает русских вновь и вновь
не бог, не родина, не слава, не свобода?
Затем, чтоб знали, как сильна любовь --
причина мира, жизни и народа.
* * *
Вырвалась я из порочного круга --
нет у меня ни подруги, ни друга.
В этом кромешном, но сладком аду
я равнодушно по миру бреду.
Долог ли, короток путь мой забавный?
Время не знает, кто из нас главный --
я или точно размеренный шаг,
жизнь или смерть, друг или враг.
Кто же меня от сомнений избавит?
Кто образумит, окликнет, направит,
тонкую линию снова замкнет,
кругом волшебным беду отведет?
Нет у меня никого, ничего.
Кроме пути. Но пути моего.
* * *
Стрижи улетели, запели цикады,
на город спускается ночь.
Машины в тисках городской автострады
спешат от меня прочь.
Сладко пахнут июльские травы,
струится озон с небес.
Правы собаки, и люди правы,
и прав придорожный лес
в том, что спешить никуда не надо
и можно смотреть вдаль,
где фонарей золотые ограды
и новая магистраль.
В точке единой, неотвратимой
сходятся все огни.
Трудно поверить в мир неделимый
на ночи и дни.