Книга судьи

— Как бы то ни было, тогда мы убедились, что убийство в нашем случае ничего не решает.

— Да, повелитель, и через два года мы нашли второго судью. Помните?

...

…

Помнил ли он? Мы нашли избранного в самом сердце черной Африки. Еле успели. Младенца выкинули за ограду деревни. Метки на лице, «нечистое» рождение, странные знаки. В том племени не любили колдунов, и, вероятно, не без причины. Мы назвали его Чинеду, что значит «ведомый Богом». Он вошел в наш круг, как в свою семью, и особенно привязался к Абу-Мару. Я даже испытывал ревность к согдийцу. Впрочем, сейчас мне ясно, что человек может искренне любить только человека. Пропасть между богами и людьми слишком велика для любви. Почтение, поклонение, восторг, даже ненависть легко преодолевают ее, а вот любовь… Быть может остальные чувства более легковесны?

Чинеду рос, мы учили его всему, чему могли. Лучшие скуолы, лучшие учителя. Способностей к магии почти не было, а вот интерес к миру и жажда знаний впечатляли. Он был умен, честен и прямодушен. Когда пришло время, я сам рассказал ему о пророчестве. Он выслушал, как мне казалось, спокойно. Спросил, когда должно свершиться предсказанное. Что я мог ответить? И боги часто не знают будущего. Он ушел, а на следующее утро мы нашли его тело в саду. Мой мальчик лежал в беседке, а на столе белела записка. Он писал, что мы стали для него всем, что он нам благодарен за счастье и заботу, которые мы ему подарили, и что именно это лишает его возможности сделать выбор и судить беспристрастно… Я сжег эту записку и эту беседку, и сад и впервые в жизни понял Парса. Его бегство от мира, от славы, от власти… и от ответственности за сотворенное.

2 года назад

Два года назад

— Светлый, — голос Абу-Мара вернул к реальности, — вспомни третьего судью. Разве его жизнь не подтверждает мои слова о том, что пророчество не верно. Что-то сместилось в мире и предсказание не свершится. Либо, опять же, мы не правильно понимаем сам текст.

— Да, третий судья прожил жизнь и умер в преклонном возрасте, так и не совершив выбора. Ничего необычного не произошло ни с ним, ни около него. Это правда. При этом, Альтвик, несомненно, был избранным. Я много раз анализировал его карты.

— Ну вот. Добавлю от себя, он был совершенным ничтожеством. Его столь рано проявившееся пристрастие к вину, это обжорство, распущенность.

— Именно! Вот именно, Абу-Мар! Я тоже об этом думаю. А что если это неспроста? Может быть, это было бегством от своего предназначения. Растянутым во времени… самоубийством.

Абу-Мар опустил глаза, и отвернулся, не желая снова неосторожным взглядом или словом коснуться пока не затянувшейся раны. Керкус подошел к модели небесного свода и внимательно осмотрел собранную учениками конструкцию.

— А потом природа закрылась. Известные нам знаки не появлялись, метки исчезли, знамения прекратились.

— Повелитель, нам кто-то противостоит. Кто-то из ложных богов включился в игру.

— Может и так, а может мы своим вмешательством сместили равновесие и изначальные законы мироздания компенсируют эту ассиметрию… Тем не менее, сейчас, похоже, мы напали на след. Конор, — он снова повернулся к беловолосому, — уверен ли ты, что основные контуры точно соответствуют моим расчетам?

— Да, Искатель.

— И что получаем?

— Тринадцать лет назад, точка схождения была над этим районом. Земля росов, северо-запад.

Конор описал ладонью круг над лежащей на столе картой. Часть изображения отделилась от пергамента, приподнялась и стала увеличиваться в размерах. Появился рельеф, линии рек расширились, зарябились волнами, лес, согнулся под ветром.

— Так, Градчаны, Песков-град и деревни. Тредуха, Лесня, Осинец, Заболотня — скимах морщился, с трудом проговаривая непривычные названия, — Какой все-таки неблагозвучный языку этих росов, Светлый.

— Соответствует местной природе, ученик. Скимахом в том районе Аскольд. Свяжись с ним. Пусть ищет судью. Так же вели ему следить в оба и докладывать о любых знамениях. И еще организуй отправку в тот район лучших людей из боевых орденов. Нам жизненно необходимо ускорить распространение нашей веры на севере.

Конор поклонился и вместе со своим напарником направился к двери.

— Искатель, — осторожно начал Абу-Мар, как только створки за скимахами затворились, — ты думаешь, что судья откроет дверь и даст шанс павшим богам вернуть могущество? Но тут есть два нюанса, и время работает на нас.

— Старик, неужели ты думаешь, что я соображаю хуже тебя? Да, сила уходит из этого мира. Настала эра отлива. Если мы продержимся еще хотя бы пару сотен лет никакие маги, никакие сверхчувствительные сущности, которых вы презрительно именуете «нежитиками» и даже мои родственники нам будут не страшны. Да, мы можем все это время выслеживать и убивать избранных младенцев. Это ведь твое первое предложение? Сумасшедший Бог — убийца невинных, — Искатель грустно усмехнулся.

— Повелитель, на это можно взглянуть и с другого угла.

— Конечно. А второе предложение, наверняка, «нанесение предупреждающего удара». Правильно?