Книга третья: Горы и оружие

– Нет,- сказал Мак-Грегор, все еще гневно-напряженный. – Никуда я с вами не пойду.

– Так, так. Вы говорите по-французски или по-немецки, мистер Мак-Грегор? – спросил один.

– Нет, – солгал Мак-Грегор, зная, что лучше держаться родного языка.

– Тогда не угодно ли спуститься к управляющему отелем?

– Нет, не угодно, мосье. Никуда я с вами идти не намерен.

– В таком случае придется нам побеседовать здесь, – сказал полицейский, помедлив.

– Пожалуйста.

– Прошу вас сесть.

– Садитесь, если хотите, – сказал Мак-Грегор. – Я же предпочитаю стоя.

– Как вам угодно.

Вид у них был американцев, а выговор – швейцарцев; один вел «беседу», второй же глядел молодо, насупленно-серьезно и строго. Беседующий был рыжеволос и держался так, как если бы ему доподлинно было известно, что кроется за розыском денег.

– Есть у вас документ, удостоверяющий личность? – спросил он.

Мак-Грегор предъявил паспорт; полицейский бегло просмотрел его, но возвращать не спешил, держал небрежно в руке.

– Нет ли других документов?

– Нет.

– Как я понимаю, у вас имеется письмо, мистер Мак-Грегор.

Мак-Грегор не ответил.

– Нельзя ли нам взглянуть?

– Письмо, о котором речь, не имеет никакого отношения к швейцарской полиции, – проговорил Мак-Грегор. – Это письмо частное.

– Нельзя ли в таком случае узнать, чья там подпись и где оно было написано?

– На подобные вопросы я отвечать не обязан и прошу не задавать их, – сказал Мак-Грегор.

– К вашему сведению, мистер Мак-Грегор, – сказал полицейский, – нам известно, что в Европе – и у нас в Швейцарии – существуют курдские террористические организации.

– Я ровно ничего не знаю о террористических организациях. Это не имеет ко мне ни малейшего отношения.

– Как мы понимаем, письмо ваше является доверенностью от курдской организации.

– Мое письмо – всего лишь частное рекомендательное письмо, связанное с денежным аккредитивом. Вот и все.

– С чьим аккредитивом?

– Опять-таки думаю, что не обязан отвечать, – сказал Мак-Грегор. Он стоял неподвижно и молча – так безмолвствует житель Востока, задавшийся целью «перестоять» противника. Мак-Грегор делал это бессознательно – он с детства так привык. Но тут вдруг осознал восточность своего молчания, видя, что обоих полицейских явно раздражает такая непреклонность.

– Прошу учесть: Швейцария не любит, когда иностранные организации действуют в ней, пользуясь здешними благоприятными условиями, – сказал рыжеволосый.

– Разумеется.

– Вот это нам и хотелось бы с вами обсудить, мистер Мак-Грегор. Так не угодно ли спуститься с нами?

Мак-Грегор мотнул головой.

– Своею волей я никуда отсюда не пойду, – сказал он, – вам придется меня прежде арестовать.

Пауза, неподвижность.

– Мы не хотим прибегать к таким мерам, – сказал полицейский, нарочито медленно пряча паспорт Мак-Грегора в карман.

– Прошу отдать паспорт, – сказал Мак-Грегор, протягивая руку.

– Вы получите его позже. Нам нужно кое-что проверить.

– Нет. Прошу вернуть его сейчас. Или же дать мне расписку.

Паспорт вернули, и Мак-Грегор подумал, что вот и пригодился немалый опыт, приобретенный на полицейских допросах в Иране.

– Что ж, мистер Мак-Грегор, – сказал рыжеволосый. – Мы не желаем принуждать вас к чему-либо силой. Мы знаем, что вы уполномочены нелегальной курдской организацией, действующей в Швейцарии, и хотя вы не ограничены в праве въезда и выезда, но в подобной ситуации существует предел нашей терпимости. Что происходит в Турции, нас не касается. Но что происходит здесь, касается.

Мак-Грегор почувствовал, что серые тени двух убитых турок неумолимо следуют за ним и здесь, на улицах Европы. Гнев испарился. Его сменил знакомый страх запутаться, попасть в ловушку, и Мак-Грегор снова ушел под защиту молчания. Просто стоял не шевелясь и молчал – упрямо и непреклонно.

– Предлагаем вам безотлагательно покинуть Швейцарию, – сказал рыжеволосый, и на этом разговор кончился, они ушли.

Мак-Грегор тяжело перевел дух. Хорошо хоть, что Кэти здесь нет. Он не удивился, когда в цюрихском аэропорту паспорт снова передали тем двоим – рыжеволосому и его насупленному молодому спутнику, – поджидавшим у контрольного барьера. Через полчаса паспорт молча возвратили и пропустили Мак-Грегора в самолет. Но Мак-Грегор знал, что теперь он попал в серую, в пластиковом переплете книгу, которую чиновники паспортного контроля раскрывают всякий раз, когда на красно-белый швейцарский рубеж прибывает известный преступник, проститутка или революционер, желающий въехать в страну.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Из осторожного рассказа мужа Кэти поняла, что произошло в Цюрихе. Детали Мак-Грегор опустил, но, как и ожидал, Кэти укорила его, что он глупо и зря подставил себя под удар.

– Сколько я тебе твердила, что нельзя так, – напомнила она ему. – Ты только сам обратишь себя в жертву, натравишь на себя всю европейскую полицию.