Книга утраченных сказаний. Том I

Посольство Фэанора и других гномов к Манвэ с требованием, чтобы боги перевезли их обратно в Великие Земли, было исключено из повествования, а вместе с ним — поучения Манвэ касательно прихода людей и его ясно выраженное нежелание, чтобы эльдар вернулись «в мир», пока люди еще дети. Ничего такого не возникает в Сильмариллионе в качестве мыслей Манвэ (также нет там и указаний на то, что знание Манвэ было настолько велико); в самом деле, если в раннем повествовании именно данное Манвэ описание людей и факт, что он учитывал интересы людей, приводят к тому, что Фэанор разражается речью против Манвэ, утвердившись в своем мнении относительно истинных мотивов привоза эльфов в Валинор, то в Сильмариллионе (с. 68) эти мысли предстают как ложь Мэлькора (я уже замечал выше, что в рассказе Мэлько ничего не говорит нолдоли о приходе людей).

Из слов Манвэ мы узнаем нечто ранее неизвестное о Музыке Айнур: в конце концов мир перейдет на долгие времена под власть людей. В ранней версии есть несколько размышлений «в сторону» о предрешенности всего: так, «ревность людей и эльфов» рассматривается как непременная часть разворачивающейся истории мира, и еще выше замечено (с. 142): «Но кто скажет, что все эти деяния, даже кажущееся бессмысленным злодейство Мэлько, не были участью, предрешенной древней судьбой?»

Но несмотря на все эти радикальные изменения, воззвание Фэанора сохранило свои характерные черты; речь к нолдоли Кора напоминает своим ритмом речь к нолдор Тириона, освещенного светом факелов (Сильмариллион, с. 82–83).

Как видно, в повествовании о Мэлько и Унголионт все существенные элементы присутствовали ab initio[44]: колебания относительно ее происхождения, ее жилище в необитаемых пределах на юге Внешних Земель, то, что она поглощает свет, производя паутину тьмы; ее союз с Мэлько, его плата — самоцветы, украденные у нолдоли (хотя это было впоследствии иначе истолковано), история о том, как Мэлько пронзил Древа, а Унголионт выпила из них свет; а также великая погоня, устроенная валар, которая терпит неудачу из-за темноты и тумана, позволивших Мэлько бежать из Валинора северным путем.

Тем не менее, между первой и последующими версиями этого сюжета почти столько же различий. В Сильмариллионе (с. 73) Мэлькор отправляется в Аватар, зная, что Унголиант живет там, а в данном повествовании она находит его, пока он бродит в тех местах, изыскивая возможность бежать. Также здесь ее происхождение неизвестно, и хотя можно сказать, что эта деталь сохранилась в Сильмариллионе («Эльдар не знают, откуда она явилась», там же), там объяснение все-таки дано: «Иные говорят», что она была «прежде мира», соблазненная Мэлькором, который был ее владыкой, хотя она и отреклась от него. Идея «изначального духа Мору» (с. 151) проясняется в статье раннего словаря языка гномов, где имя Муру толкуется как «название Изначальной Тьмы, олицетворяемой Гвэрлум, или Гунглионт[45]».

Старому варианту явственно недостает выразительности Сильмариллиона в описании спуска Мэлькора и Унголиант с горы Хьярмэнтир на равнины Валинора, где в это время валар и эльфы справляют великий праздник: в ранней версии он давно минул. В Сильмариллионе нападение на Древа происходит во время смешения света (с. 75), в то время как здесь в полном цвету Сильпион; подробности уничтожения Древ переданы совершенно иначе из-за присутствия гнома Даурина, впоследствии бесследно исчезнувшего. Так, в старой версии не говорится прямо, что Унголионт выпила свет Сильпиона, а сказано, что Древо умерло из-за ее яда на клинке Даурина, который Мэлько вонзил в ствол; в Сильмариллионе Унголиант также досуха выпивает «Источники Варды». Загадочно, что гном, убитый Мэлько, был сначала назван Фэанором. Возможно, отцу вдруг ненадолго улыбнулась идея, что Фэанор не примет участия в истории нолдоли в Великих землях; но в набросках последующих сказаний (с. ~238–239~) Фэанор умирает в Митриме. В данном абзаце впервые возникает мирувор, по раннему словарю квэнья — «нектар, напиток валар»; ср. с Дорога вдаль идет, с. 61, где отец пишет, что это было имя, данное валар напитку, который они пили на празднествах, и сравнивает его с нектаром богов Олимпа (в английском переводе Намариэ слову мируворэ соответствует слово «нектар», там же, с. 58).

Одно из важнейших отличий данного повествования — возвращение Унголионт в ее логово на юге, так что вся история о «Ссоре Воров» (Сильмариллион, с. 80–81), о балрогах, пришедших на помощь Мэлькору, и бегстве Унголиант в Нан Дунгортэб в Утраченных Сказаниях отсутствует; передача ей самоцветов нолдоли в ранней версии отнесена к моменту первой встречи Унголионт с Мэлько — а по Сильмариллиону камней у него тогда еще не было, потому что нападение на Формэнос еще не состоялось.

VII БЕГСТВО НОЛДОЛИ

[THE FLIGHT OF THE NOLDOLI]