Книга утраченных сказаний. Том I

^{Рассказ Линдо не прерывается, он так же спешно написан карандашом (примерно на этом месте он переходит в другую такую же тетрадь явно без какого-либо разрыва композиции), но я счел разумным начать здесь новую главу, или новое «Сказание», вновь взяв название с обложки тетради.}

Однако не оставили боги надежды, но многократно встречались они под погубленным древом Лаурэлин и оттуда расходились вновь по всей земле Валинора в неустанных поисках, яро желая отмстить за раны, нанесенные дивному королевству их; и по зову богов помогают им в той погоне и эльдар, не единственно лишь на равнине, но также и в горах, вверх по склонам и вниз, ибо нет выхода из Валинора на запад, где простираются холодные воды Внешних Морей.

Но не молчит Фэанор, стоя на площади подле дома Инвэ на вершине Кора, и кричит он, чтоб собрались все нолдоли вкруг него и внимали. И многие тысячи их сходятся услышать слова его, неся тонкие факелы, так что вскоре место сие залито мрачным огненным светом, какой прежде никогда не озарял этих белых стен. Когда же собрались они и видит Фэанор, что большинство здесь — нолдор^[прим.1], призывает он их воспользоваться тьмой, смятением и слабостью богов, дабы сбросить ярмо — ибо так в безумии своем называл он дни блаженства Валинора — и уйти, унося с собою то, что могут и посчитают нужным:

— Если сердца ваши слишком слабы, чтобы вам следовать за мною, узрите же, как я, Фэанор, уйду один в просторный волшебный мир искать самоцветы, что принадлежат мне, и, быть может, множество великих и нежданных приключений падет на мою долю, что достойно чада Илуватара более, нежели слуги богов^[прим.2].

Воспряли тогда желавшие немедля следовать за ним, и хоть мудрый Нолэмэ ведет речь против подобной поспешности, они не желают слушать его, и все возрастает неистовство их. Вновь просит Нолэмэ, чтоб хотя бы отправили посольство к Манвэ, дабы попрощаться, как подобает, и, быть может, снискать благосклонность его к походу и получить его советы, но Фэанор убеждает их отринуть даже столь невеликую мудрость, потребную для сего, говоря, что сделать так значило бы получить лишь отказ, и что Манвэ запретит им уходить и не отпустит их.

— Что для нас теперь Валинор, — молвят они, — когда столь умалился свет его, если обретем мы с большей радостью беспредельный мир.

И вооружаются они, как только могут, — ибо в те дни ни эльфы, ни боги не думали много об оружии — и взяли с собою премного драгоценных камней и одеяний; но все книги знаний оставили они, и, истинно, немного было в тех книгах, чего мудрецы их не могли воссоздать по памяти. Нолэмэ же, видя, что не вняли совету его, не пожелал разлучиться с народом своим и пошел с ними, и помогал во всех приготовлениях. После того спустились нолдоли с холма Кор, освещенного пламенем факелов, и, поспешив вдоль ущелья, по берегам залива Тенистого Моря, что вторгался здесь между холмов, достигли обращенных к морю поселений солосимпи.

^{Следующий небольшой раздел текста был впоследствии вычеркнут, поперек него были написаны слова «Вставить Битву в Копас Алквалунтэн», а вместо него было вставлено дополнение. Фрагмент, от которого отец отказался, выглядит следующим образом:}

Большинство народа сего отправилось с богами в погоню, но некоторых из оставшихся призвали нолдоли пойти с ними, как призывали уже иных из тэлэри, однако из Инвир никто их словам не внял. Поскольку дев и жен среди нолдоли почти столько же, сколько мужей и отроков, хотя много малых детей оставили они в Коре и Сирнумэне, не знали нолдоли, что предпринять, и в крайней нужде той, обезумев от горестей, в затмении разума, свершили они то, в чем горше всего раскаивались после — ибо из-за тех деяний немилость тяжкая пала на весь народ их, и даже сердца сородичей обернулись на время против них.

Придя в Копас, где была тихая гавань, любимая солосимпи, захватили нолдоли все корабли этого народа и подняли на борт всех своих женщин и детей, и несколько еще [?иных], среди коих были те из солосимпи, что присоединились к нолдоли, будучи искусны в мореплавании. Бесконечно долго шли они вдоль берега, что становился чем дальше на север — все более диким и неприветливым, и корабли следовали за ними, не удаляясь в море, и так, говорили мне, покинули нолдоли Валинор. Но подробности мне неведомы, и, быть может, есть сказания, не известные никому из рода гномов, в коих лучше повествуется о горьких событиях того времени. Более того, слышал я, что говорят…