Книга величиной в жизнь. Связка историко-философических очерков

Многие исследователи обращали внимание на дуализм Общества Иисуса и даже то, что три гвоздя на их эмблеме по данным того же католического символиста Шарбонно-Лассэ к ним пришли от средневековых еретиков-катаров (поскольку у православных это четыре гвоздя), так что сущность сего ордена черно-белая. Возможно, на него и оказали воздействие те же самые катары, влияние которых на францисканцев ныне неоспоримо, что подтверждают и западноевропейские религиоведы, и историки, и литературоведы. Мы постарались показать эти две стороны деятельности одного выдающегося польского иезуита в перспективе столетий и геополитического развития, хотя, как оказалось, на его родине его значение в письменных источниках либо недооценено, либо искажено. Иногда, основываясь на личностях иезуитов, сравнимых с Петром Скаргой и Игнатием Лойолой, возникает впечатление, что подобные организации и личности, их представляющие, существуют для поддержания жизни именно как цветущей сложности нашего мира. С чем, полагаем, согласился бы сам автор термина «цветущая сложность» Константин Леонтьев, правда, относивший первоначальный дуализм к проявлениям страха. Но дуализм страха разрешается в любви, и все обретает троичность, и мы слышим это в прекрасной мелодии полонеза Огинского и понимаем, насколько ужаснулся Петр Скарга от своего прощания с родиной.

Дени де Ружмон. Книга величиной в жизнь

Есть книги, которые становятся пророческими, поскольку со временем выясняется, что они были написаны в жанре так называемых воспоминаний о будущем, хотя всецело обращены в исследование прошлого. Иными словами, в отображаемых ими картинах средневековой или античной старины явственно проступают черты далекого будущего, уже наступившего для нас, людей XXI-го столетия. К числу таких книг принадлежит и эссе выдающегося швейцарского философа и общественного деятеля Дени де Ружмона (1906–1985) «Любовь и Западный мир». Можно сказать, что автор писал ее на протяжении всей своей активной творческой жизни, ведь ее первая редакция отмечена 1938 годом, а последняя уже 1972-м. Тем самым вокруг этого произведения, послужившего своеобразным контрапунктом, выстроилось все остальное литературно-философское наследие автора, значение которого в свете событий современности глобального масштаба сложно переоценить, и которое спустя десятилетия начинает приходить в Россию. Правда, стоит упомянуть, что отдельные главы из книги впервые публиковались в переводе на русский язык Новым литературным обозрением в 1998 году (№ 31, стр. 52–72), где название произведения подавалось как «Любовь и Запад». Но какое представление могло возникнуть у читателя по прочтении этого фрагмента, когда сама книга насчитывает более чем четыреста страниц? Согласитесь, что подобное литературное знакомство трудно назвать даже «шапочным»: у Дени де Ружмона все подчинено внутренней логике, и выемка отрывка — все равно что выделение одного параграфа из учебника, например, по химии. Иными словами, выдающееся произведение «Любовь и Западный мир» может восприниматься только в своей целостности.

Мы решили крайне уплотнить наше вступительное слово, чтобы набросать крупными мазками наиболее яркие стороны в жизни, творчестве и мировоззрении самого Дени де Ружмона, прежде чем предоставить русскоязычному читателю самому судить о произведении знаменитого швейцарца. Заранее оговорюсь: здесь я стану высказывать только свое субъективное мнение, выделяя размышления, на которые меня подтолкнула работа над книгой «Любовь и Западный мир».

Не только увлекательная ересеология… Ересь как вирус