«Книга Всезнания» (СИ)

— Но ты ведь тоже обо мне заботишься больше, чем о себе, — смущенно улыбнулся Тсуна. — И Ямамото, и старший брат… Мы, наверное, все такие, но это же хорошо — друзья всегда могут на нас положиться. Или что-то вроде того…

Смущенный румянец залил щеки будущего главы мировой мафии, а сам он уставился на землю, но продолжить разговор парням не удалось: к ним подбежали мечник и боксер — единственный, кто мог не бояться замерзнуть ночью, потому как, в отличие от друзей, щеголявших с короткими рукавами, надел любимый бордовый спортивный костюм. Гокудера, начавший было говорить, что его забота о Джудайме естественна, вынужден был замолчать, и после выяснения причин возникновения на лице босса явно лишнего нестильного фиолетового «украшения», парни дружно отправились к зарослям бамбука. Гокудера давал ценные советы о том, как сделать флягу, Ямамото болтал с Рёхеем о транслировавшемся прошлым вечером турнире по сумо, а Лия, плывя за парнями, оценивающе смотрела в спину Хозяину и поджимала губы. Периодически она хмурилась, но затем встряхивалась, словно отгоняя прочь дурные мысли, и снова впадала в раздумья. Вот только Тсуна этого не замечал.

Мукуро обнаружился на том самом месте, где его оставил Тсунаёши — он почти закончил работу с флягой и сейчас доделывал крышку. Конечно же, курильщик не преминул высказаться по поводу синяка босса, но Тсуна прервал назревающий конфликт, призвав друзей к миру и спокойствию, а иллюзионист, мрачно посмотрев на Гокудеру, съязвил:

— Видишь, даже сам Савада осознает, что ударили его заслуженно. Так что придержи язык, или, может, мне рассказать, за что твой любимый босс был награжден синяком? Тогда твоя вера в его непогрешимость может и пошатнуться.

— Джудайме не мог сказать ничего ужасного! — убежденно ответил Хаято, и в серых глазах застыла такая уверенность, что Тсуне отчего-то стало стыдно и… больно. Потому что он не оправдывал ожиданий друга.

— Ку-фу-фу, какая наивность!

— Гокудера, я правда обидел Мукуро. Но надеюсь, этого не повторится, — расстроенно произнес Савада, глядя в землю. Иллюзионист же, завершив работу над флягой, невесело рассмеялся и, воткнув нож в землю, бросил:

— Хорошо хоть сам понимаешь, что сказал глупость. Но не обольщайся, ты меня не обидел — скорее, разозлил. Нож можешь взять на час, как я и сказал. Я вернусь за ним, так что пользуйся, но помни, что обещал не давать его своим «друзьям». Я тебе не верю, Савада, так что можешь попытаться доказать мне, как я неправ.

С этими словами Мукуро быстрым шагом направился к лесу, а Тсуна, тяжело вздохнув и подняв нож, спросил у Хаято:

— И какие бамбучины лучше всего взять?

— Джудайме, Вы правда сделаете всё сами? — нахмурился Гокудера, отлично понимавший, что Тсуна может не успеть.

— У меня нет выбора, — пожал плечами тот. — Я ведь обещал. Значит, должен постараться.

— Ладно. Тогда мы поможем, чем сможем, — кивнул курильщик и начал указывать на пригодные стебли.

— Упс, Тсунаёши, кажется, я тебе кое о чем не сказала, — вдруг подала голос Лия, и парень вздрогнул. — Полагаю, тебя ждет сюрприз этим вечером, ну да ладно. Мне надо на пару часиков вернуться в Книгу, оставляю тебя на этих троих. Если понадобятся знания, ты в курсе, что сказать — знания тут же будут тебе переданы. До встречи!

«Лия!» — Тсуна резко оглянулся, а Такеши тут же нахмурился, но за спиной Десятого никого не было — даже для самого Савады. И отчего-то в его сердце начал проникать холод. Мысли о том, что Страж его бросил, парень допускать не хотел, но почему-то, лишившись ставшего привычным «шумового фона», который всегда был на его стороне и помогал абсолютно во всем, ему вдруг стало… страшно. Ведь люди боятся потерять удобства, обеспечивающие им комфортное существование. А еще они боятся неизвестности. И привычная жизнь, за пару недель ставшая нонсенсом, показалась Саваде пугающей. Потому как не будет в ней больше ни советов, ни привычного ехидства, ни подбадриваний, но зато появится нечто, о чем Стаж умолчала.

«Но почему она не рассказала подробностей?»

Сомневаться в том, кому поверил, тоже страшно, не так ли?..

========== 7) Ночной гость ==========

День тянулся монотонно, заунывно и совсем не весело. Справившись с созданием трех фляг, но не успев закончить четвертую, Савада вынужден был отдать нож Мукуро. Крышки сделать он не успел вообще, а потому парням пришлось закрутить верхние части «колб» из бамбука тканью, пожертвовав ради этого небольшими кусками собственных рубашек. Фляга же самого Тсуны оказалась незавершенной, и парню пришлось довольствоваться сосудом с обломанным краем: отдав нож, он вынужден был отломить лишний, недоструганный кусок древесины, и в результате фляжка лишь каким-то чудом не треснула, но довольно большой щербиной обзавелась. Гокудера хотел было забрать эту флягу себе, но Джудайме отказался, а вернувшийся из леса иллюзионист заявил, что Савада идиот, раз делал фляги сам, нарвавшись тем самым на возмущение Хаято и Рёхея, а также попытки Тсуны и Такеши добиться мира в отряде. На этом самая эмоциональная часть дня была завершена.