Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Наутро к нам подошёл мужичок из местных и выложил всё, что знал про своих соседей-теробороновцев: кто на какой машине ездит, кто что говорил и кто чем занимался. Воспользовался кто-то этой информацией или нет, я так и не узнал, потому что меня нашёл взводный и отправил в направлении той роты, с бойцами которой я должен был уехать. Оказалось, большая часть из них всё ещё оставалась тут же, расположившись в частных домах. Найдя командиров из этой роты, я отправился вместе с ними к расположению остальных бойцов. По дороге я услышал диалог, которому в тот момент почему-то не придал особого значения. Тот взводный, что оставался в Изюме, спросил у другого, который поехал дальше, как там обстановка, на что тот ответил, что там полная жопа. Первый предложил ему рассказать всё мужикам по-честному. Другой ответил, что, если они расскажут правду, никто туда не поедет. Так и случилось. Придя на место, взводные расписали предстоящую поездку как туристический заезд по живописным местам Слобожанщины. Я поехал в первой группе на автобусе. С нами ехала обычная газелька, в каких обычно перевозят хлеб. Дорога вела через лес, в котором работала наша артиллерия, несколько раз нам приходилось остановиться, чтобы выйти из автобуса и водитель налегке мог проехать особенно сложные участки. Когда мы в первый раз так остановились и прозвучала команда на выход, все в панике выскочили из автобуса, особенно ретивые сняли калаши с предохранителя, дослали патроны в патронники и начали водить туда-сюда стволами автоматов. Из газельки прибежал командир и стал орать: мол, тут одни наши, куда вы целитесь?

На резонное замечание, что об этом можно было и предупредить, мы были посланы на три буквы.

Мы уже знали, что едем на переправу, там через Северский Донец российские инженеры (они же «бобры») героически под обстрелом наводили понтонный мост. Там же погиб командир инженеров, от которого нами потом будет найдена и захоронена рука.

Когда мы подошли к переправе, командир решил, что автобус там не пройдёт, а поскольку перебегать её никто не хотел, нас загрузили в кузов газельки и закрыли дверь. В темноте кто-то сказал: «Ну вот и похоронили». Все сразу стали шикать и кричать, чтобы он не каркал.

К счастью, переправу мы прошли быстро и без происшествий. Первое, что мы увидели, — полузатонувший российский Т-72[18] и тела членов экипажа, сложенные рядом.

Найдя своих, мы увидели, что за ночь они успели выкопать приличный окоп, в котором можно было спрятаться от обстрела. Тут же начался обстрел, я прыгнул в окоп, а когда он закончился — взял в руки лопату и молча начал копать.

На месте оказалось, что наша задача — оборона переправы. Где-то впереди сражалась танковая дивизия, пытаясь зайти в тыл засевшим в промзоне Изюма украинцам, а мы оказались в полуокружении, и с нашими основными силами нас связывала только дорога через лес, по которой мы сюда ехали.

Боевой дух начал падать ниже нуля, а-правило «Езжайте туда, там никого нет» в очередной раз сработало. Вместе с нами плацдарм и переправу контролировало сводное российское подразделение числом до батальона бойцов. Некоторые оказались срочниками, за которых в части подписали контракты. Прикрывали нас три танка, в экипажах которых тоже были срочники, которые заблудились и не поехали туда, куда отправили остальных.

Командовал всем этим российский майор с позывным Крым, то ли замкомандира дивизии, то ли полка, никто точно не знал, но дядька он был боевой, хоть и любил выпить. По словам Крыма, в его импровизированном батальоне не было ни одного лейтенанта, чтобы командовать взводами: кто-то отказался ехать, превратившись в одного из первых 500-х[19], кто-то погиб.

В общем, это был батальон, где был майор и сержанты, личный состав включал срочников и заблудившихся контрабасов, а им всем на помощь прислали нас — три недели назад гражданских людей в касках 1943 года и с мосинками 1915 года.

Такими силами мы и брали Изюм.

Прошлой ночью первая группа наших, прибывшая на переправу, попала под жёсткий обстрел сразу после выгрузки, обошлось без жертв и раненых, но вот с сухими штанами оказалась беда.

Один боец, бывший когда-то украинским вэ-вэшником и дезертировавший из украинской армии в 2014 году, чтобы присоединиться к ополченцам, пошёл на разведку в посёлок. Он нашёл подвалы, куда перевёл всех остальных.