Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Среди срочников, которые были с нами, оказался один парень из Алчевска. Его семья ещё 2014 году выехала из ЛНР, прячась от войны, он подрос, пошёл в армию на срочную службу и снова попал на эту войну, только уже в другом качестве. Их забрали примерно через неделю после нашего приезда. Говорят, информация о срочниках на СВО дошла до верховного, и он приказал всех их вернуть, а вместо них нам прислали контрактников-добровольцев. Некоторые из них специально пошли и подписали контракт с Минобороны, чтобы отправиться на СВО. Кто-то служил в армии на срочке и самостоятельно подписал контракт. Эти ребята были посерьёзнее срочников, спавших на посту и копавших себе не полноценные окопы в полный рост, а лежанки, которые вообще не спасали ни от чего. Мы целыми днями долбили промёрзшую землю, глубже вкапываясь и укрепляя свои позиции, которые, как оказалось, находились в местах ожесточённых боёв прошлого века. Мы нашли массу ржавых немецких касок, ножей, гильз и прочих артефактов из категории «эхо войны». Украинские артиллеристы не давали нам скучать, постоянно поливая огнём нашу позицию, которая для обороны переправы и плацдарма была центральной. Тут же находились и Крым, и наш командир роты, заезжали другие офицеры.

После взятия Изюма в начале апреля война стала превращаться в рутину. Мы искали дрова, таскали воду, прятались от обстрелов и стояли в карауле. И так каждый день. Пообщались с местными, которые рассказали нам, что этот посёлок был уничтожен украинскими артиллеристами сразу после отхода основных сил ВСУ. Одним из залпов РСЗО[20] они или промахнулись по «бобрам», наводившим переправу, или специально долбанули по посёлку. Там же у нас появились первые раненые — все от тех же миномётных обстрелов. К нам постоянно свозили 200-х и 300-х[21] из частей, сражавшихся где-то южнее и западнее наших позиций. Одних мы переносили в специализированные машины, другим оказывали помощь.

Наш ротный медик был единственным врачом в радиусе 5-10 км, и хотя он и был ещё студентом-педиатром, справлялся неплохо, лечить-то приходилось в основном не раны, а многочисленные болячки 40- и 50-летних мужиков.

В какой-то момент Крыма с его бойцами перебросили дальше в направлении Каменки, и мы остались одни управлять посёлком. Расположившись вдалеке от штаба батальона и штаба полка, наш ротный превратился в настоящего средневекового феодала. Он перенёс свой штаб в дом какого-то бывшего украинского прокурора, находившийся на возвышенности, и стал управлять нами как своими крепостными. Потянулись обозы с продовольствием и гуманитаркой, мы получали меньшую часть из положенной нам еды, на сорок ртов по приказу ротного в гречку, макароны или суп добавлялось две банки тушёнки. Повара поначалу не слушали его и добавляли больше, и тогда он забрал полевую кухню поближе к своему имению. Сигареты выдавались так же скудно, а в итоге мы и вовсе перестали их получать, на просьбу дать курева нам отвечали, что поскольку мы получаем денежное довольствие (к которому мы, находясь тут, не имели доступа), то и сигареты можем себе купить. Всё это собиралось нашим вельможей для обмена на всякие ништяки у местных или российских военных. Брага производилась в промышленных масштабах и выдавалась российским солдатам в обмен на что-то, сходить искупаться в баню россияне могли, только принеся господину дары. Из-за этого несколько раз случались конфликты, в ходе которых ротный один раз получил по морде, а в другой раз чуть не случилась перестрелка и луганско-российская война из-за бани и браги. И если бы броники и прочее, полученное путём обмена, выдавалось бойцам роты. Так нет, лучшее получали приближённые, прочее же куда-то или вывозилось, или складировалось, одному из своих бойцов ротный бронежилет не то что не выдал, он ему его продал. Вот такая война у человека была. В то же время в Изюме наши занимались тем, что стояли на блокпостах и выслеживали диверсантов.

В частности, были задержаны трое подростков по 15–16 лет, которые каждый день ездили в лесок к выставленному там 82-мм миномёту и стреляли, куда попадёт. Брали наводчиков и группы посерьёзнее из бывших украинских силовиков и МЧСников. Но это всё частные случаи.