Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Отсмеявшись, мы с Морозом вновь начали копать. Закончить и в этот раз не удалось: трудовые планы сорвал миномёт. Услышав близкий свист снаряда, я упал в ту яму, что мы уже успели откопать, а Мороз лёг на меня сверху. Довольно быстро я понял, что в нём больше ста кило веса, дышать стало тяжеловато. Услышав мои хрипы, Мороз забеспокоился.

— Дыши ровнее, не волнуйся, это адреналин!

— Нет, это не адреналин, просто я никогда не был так близок с мужчиной.

Пережив первую в жизни бомбёжку, мы опять взяли в руки лопаты. Калибр мин, перепахавших лесополосу, нас как-то не впечатлил, поэтому быстрее процесс не пошёл. Осознав, что до темноты нормальную норку выкопать не получится, мы приняли решение напроситься на ночёвку к морпехам.

Парни выделили нам неплохой, но не слиш ком глубокий блиндаж. Стемнело. Как только мы расположились, вновь начался обстрел. После первого прилёта я подумал: «Вот это нужный размер… впечатляет…» Тяжёлые мины падали где-то рядом, и казалось, что они постепенно подбираются ко мне.

После очередного разрыва в наш блиндаж залетели куски земли. Во мне проснулось желание бежать. Поначалу я с ним боролся, но ещё прилёт, и вдруг голову сильно затрясло, а тело подпрыгнуло. Желание стало непреодолимым, бежать вдруг стало нужнее всего на свете.

Выбежав из блиндажа, я понял, что нахожусь в тёмном пространстве, таком же тёмном, как и то, что я только что покинул.

Крутя головой, я услышал какие-то крики и шорох, затем свист снаряда. Через секунду я был уже в другом блиндаже. Источник криков и шорохов обнаружился внутри. Крики были двух типов: ноющие, с кавказским акцентом, посвящённые отсутствию ног и холоду, и другие спокойные, без акцента, сообщающие о наличии ног (вместе с остальными конечностями) и подтверждающие, что и правда холодно.

Затем зазвучала рация.

— Тридцать первый, тридцать третьему, у нас трёхсотый… тяжёлая контузия… вывозить надо… приём, — говорил спокойный голос.

— Ноги… ноги… — как заведённый повторял ноющий.

— Да есть у тебя ноги… Тридцать первый, как принял меня? — продолжал говорить в рацию спокойный.

— Приняли тебя, тридцать третий, скоро будем, ждите! — ответила рация.

— Кто здесь? Не вижу! Кто здесь? — заметался ноющий.

— Да я это, Ваня, скоро тебя увезут, всё нормально, всё хорошо, — ответил ему спокойный.

— Я тоже здесь, Борода здесь, братан, — не знаю зачем сказал я.

Ноющий продолжал стонать. Мины падали, но почему-то казалось, что они уже где-то далеко. Спор о наличии ног у ноющего парня продолжался ещё какое-то время и закончился вместе с обстрелом.

Через несколько минут мы услышали звук приближающейся техники. Она пришла за ноющим. Вытаскивать его из неглубокого блиндажа, в котором не разогнуться, оказалось делом непростым. Я был ближе к выходу и просунул свои руки под плечи ноющего. Почти лёжа на спине и перебирая ногами, я начал выбираться из блиндажа. Вероятно, так и нужно по инструкции.

Не знаю. Но двигался я очень ловко и быстро.

Снаружи ярко светила луна. Вытянув ноющего за собой, я убедился, что спокойный не обманул — ноги действительно имелись в наличии. К блиндажу подъехал БТР и открыл люк. Рядом с ним стояли какие-то люди, они затащили ноющего к себе в машину и умчались.

Не зная, что мне делать, я вернулся в блиндаж к спокойному. Услышав меня, он спросил:

— Борода, это ты?

— Да!

— Иди спать, Борода!

Проснувшись, я решил поделиться с Морозом впечатлениями от вчерашнего обстрела.

Фото Дмитрия Плотникова

Оказалась, что в голове гудит не только у меня. Мы вышли и осмотрели блиндаж и его окрестности, воронки от снарядов обнаружились довольно близко. Позавтракав, мы вернулись к копанию, рассудив, что надо зарываться глубже, чем это делают морпехи. В один из небольших перерывов к нам подошёл Иван. Именно его спокойный голос я и слышал прошедшей ночью. Он спросил у меня:

— Слушай, а ты на хуя вчера к нам в блиндаж прибежал?

— Да мне что-то стрёмно стало, как будто прямо по мне стреляли, вот и решил свалить куда-нить! — ответил я, понимая, что это очень глупо звучит.

— Понятно. Не делай так больше! — ответил Иван.

— Ага… А что с тем парнем, которого вчера контузило?

— С Хасанчиком? Да, контузило, но его уже вернули обратно.

— Как это? Чё за хуйня? А почему?

— Ну вот так вот. Прокапали и вернули, сказали: либо пиши отказную, либо возвращайся. Вот так вот.

— Пиздец, — заключил я.

Мы помолчали, но мне захотелось ещё что-то сказать.

— Слушай, Вань, помнишь, ты вчера спросил: на хуй мы сюда приехали? — начал я.

— Ага, помню, — улыбаясь, ответил Иван.

— Так вот, я не ебу!

Мы рассмеялись. И опять замолчали. Затем Иван, улыбаясь, сказал:

— Понятно. Не делай так больше!

Донецк

Автобус Ростов-Донецк. На соседнем сиденье девочка в розовом, блондинка, возрастом слегка не дотягивающая до категории «милф». Впрочем, я готов ждать. Возможно, через 6 часов 32 минуты она и созреет.

Меня что-то будит на очередной остановке. Блондинка рядом странно крутит головой, её взгляд сосредоточен, её милые уши слышат какие-то звуки, а маленький рот шепчет мне:

— Техника едет!