Книга жёлтой росомахи

– Спасибо, Малышечка, ты настоящий друг, – Паша расчувствовался, чуть ли не до слёз, от того, что Мариша очень быстро выполнила его просьбу и про день рождения не забыла.

На голоса в коридор из большой комнаты выглянул Сава.

– О, Мариша! Ты – как всегда – цветёшь и пахнешь. Милости прошу к нашему шабашу!

– Привет, Сава. Как дела?

– А я, Мариш, развёлся со Светкой, понимаешь.

– А что так?

– Не сошлись карахтерами с её родителями – старорежимные они. Гвозди бы делать из этих людей – больше бы было в мире гвоздей. Они хотели, чтобы я пел «распрягайте, хлопцы, коней», но по-испански, а я не умею. Тёща нудит и нудит. Я ей: Мадам, вы мне не интересны, то, что вы ещё только начинаете есть, я уже давно выкакал.

– Ну, тогда не знаю: поздравлять тебя с разводом или сочувствовать, – засмеялась Мариша.

– Не бери в голову, бери в живот – у нас тут мясо стынет, давай к столу скорее, – Сава сделал приглашающий жест в комнату.

– Сейчас-сейчас! Пошепчемся немного на кухне, а потом придём, – сказал Паша.

– О кей, мой генерал, – буркнул Сава и неверным шагом протопал в гостиную, из которой доносилась громкая музыка.

Павел с гостьей прошли на кухню. Мариша сразу плюхнулась в кресло у камина. Паша погасил верхний свет, разжег камин и сел в соседнее кресло. Затем достал из пакетика футляр и открыл его. Паша рассеянно изъял оттуда деньги, галстук и стал разглядывать коробочку с некоторым недоумением. Какое-то нехорошее чувство стало расти в его душе.

– Откуда это у тебя? – тихо спросил Паша.

Услышав тон его голоса, Мариша напряглась. Она начала понимать, что сделала что-то не так. Она вдруг почувствовала, что Он её уже ищет и придёт сюда за футляром.

– Этот футляр у Миши валялся пустой, вот я его и позаимствовала.

– Миша… как у тебя с ним? – спросил Паша так же тихо.

– Непонятно как-то. То всё хорошо, то ругаемся. В последнее время он стал часто пропадать куда-то, стал какой-то странный. Мне даже страшно с ним иногда. Мне кажется, он легко может меня убить, если захочет.

– Если он такой, зачем взяла его вещь?

– Красивая же штука, правда? Тебе нравится?

– Штука необычная, но что-то мне не по себе от неё, – слабым голосом произнёс Павел. Он ощутил, что чем крепче сжимает футляр, тем больше мутнеет его сознание. Перед глазами появилась белая пелена, сквозь которую просвечивались серебристые иероглифы, буквы, рунические знаки, нарисованные на коробке. И, что поразительно, Паше стал их читать и понимать: ЧТО НАДО ДЕЛАТЬ.

– Что с тобой, Паша? – спросила Мариша и взяла его за руку. Как только её пальцы коснулись пальцев Павла, девушку прошиб пот, и она «поплыла» – впала в транс. Впрочем, они оба стали как сомнамбулы. Однако Паша вдруг вскочил с кресла, подошёл к Маришиному, взял ошейник Чипа и одел его на шею Марише.

Самое удивительное, что Мариша восприняла это как должное и даже села, как собака, у его ног. Точнее, она была похожа на пантеру в своём черном комбинезоне. Её зрачки расширились и остекленели, взглядом она упёрлась в дверь кухни. Паша тоже уставился на дверь. Он чувствовал, что его сознание раздвоилось. Одна часть вдруг ощутила липкий страх – он понял, что за своей вещью сюда придёт страшный человек, который убьёт его и Маришу.

Вторая часть Пашиного сознания работала как часы. Абсолютно хладнокровно, как на автомате, действовали его руки. Левой рукой он легонько натянул поводок, пальцы правой руки оторвали шёлковую обивку футляра и извлекли из небольшого углубления прозрачную чешуйку, размером с ноготь.

Мариша вдруг села на широкий подлокотник Пашиного кресла, приняла позу сфинкса и замерла в напряжении, как будто приготовилась к прыжку. У обоих в головах начал отстукивать ритм метроном, где каждый удар – это шаг приближающегося к ним Михаила.

Он, Она и Зверь

Он быстро нашёл дом и квартиру, где была его собственность. Злоба мутила сознание, но органы чувств работали как никогда обострённо. Без труда выбив дверь, он влетел в квартиру. Здесь было шумно из-за музыки. Из полутёмного коридора он шагнул в гостиную. В сизом мареве табачного дыма моргала цветомузыка, на экране большого телевизора мелькали какие-то фигуры. В комнате было трое. Он сразу их «сканировал». У одного кроме пьяного угара в голове ничего не было. «Пустышка», подумал он. Второй спал и видел шторм во сне. Третий ещё соображал.

– Где хозяин, – просипел Миша.

– На кухне… А ты кто, почему я тебя не знаю? – Сава, а это был он, взял обеими руками Мишу за ворот его кожаной куртки. – Что молчишь, в заду дыханье спёрло?

Миша легонько ударил Саву указательным пальцем в переносицу и тот упал, как подкошенный. Ещё не достигнув пола, Сава был уже мёртв.

Он метнулся на кухню. Картина, которую увидел там, поразила его. В большой тёмной кухне пылал камин. Отсветы пламени освещали рядом стоящее большое кресло и стройного парня в белой рубашке, сидевшего в нём. Парень сидел прямо, как будто кол проглотил. Глаза, в которых плясали отблески пламени, смотрели на вошедшего равнодушно. Под правой ладонью парня лежал ЕГО футляр!