Книга живых

Но Суперхан отказался, а перед этим созвал Совет безопасности, на котором его соратники стали говорить, что надо ядерное оружие оставить себе и тогда никто на независимость республики никогда не покусится. Все, мол, будут нас бояться. И вставать в очередь, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Так это или не так — вопрос интересный. Тогда якобы Суперхан сказал: “Нет. Пусть все лучше не из страха к нам едут, а из уважения. Как к друзьям”.

Конечно, все было не так. И руководил им в первую очередь прагматичный расчет. Но была в то время еще одна вещь, которая повлияла и на это решение, и на формирование самого Суперхана. Это веяние демократии. Наряду с родовыми и коммунистическими принципами в этот период времени на него подействовали и некоторые демократические инициативы. Впрочем, как и на весь наш народ. И в этот период, в начале двухтысячных годов, я работал с ним и поддерживал все его начинания. Казалось, с таким кормчим нашу страну ждет вечное процветание и демократическое, свободное развитие. Увы! И ах! Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Когда же скурвился наш лидер? В какой момент для него личные амбиции стали важнее общественного долга? Долга перед казахстанским народом? Трудно сказать.

Все-таки мудрый народ китайцы. Когда-то они создали “Книгу перемен” — “И-цзин”, философское учение о том, что, проще говоря, все течет, все изменяется. И попытались объяснить, по каким принципам это все течет и изменяется. Главный вывод, который они сделали, заключается в том, что если одно и то же явление тянется очень долго, то со временем оно превращается в свою противоположность. То есть что-то положительное, если оно происходит слишком долго, вырождается в отрицательное.

Так и правление нашего несравненного Отца народа постепенно выродилось из демократии в диктатуру, из поиска народом своего пути в новый мир, в новую цивилизацию — в цивилизационный тупик, в Средневековье. Все происходило, как в восточной сказке про дракона, в которой воин пришел освободить народ от драконова ига, но, убив тирана, сам превратился в него. И принялся порабощать свой народ…»

На этом месте Дубравин опять оторвался от листов и попытался осмыслить написанное — уже с точки зрения современной российской истории. Вспомнился московский мэр Юрий Лужков: когда в начале девяностых он заменил «дерьмократа» Гавриила Попова, все жители столицы не могли на него нарадоваться. Мэр-хозяйственник действовал смело, решительно, напористо. И сделал для Москвы столько, сколько никто другой. А потом появились «великий предприниматель — жена мэра», ее брат, как грибы после дождя, стали расти торговые центры. Наступил коллапс дорожного движения. Москвичи устали жить на стройке и в сплошном торговом центре, в который превратилась столица.