Книги Яакововы

Ты, Милостивая Сударыня, абсолютно свободна в том, что пишешь, я же стою на почве того, что уже написано. Ты черпаешь из воображения и сердца, скрупулезно обращаешься к собственным аффектам и видениям, словно к какому-нибудь портмоне, и вот уже разбрасываешь во все стороны золотые монеты, уже блестишь ними, приманивая чернь. Я же ничего от себя не прибавляю, только лишь компилирую и цитирую. Источники тщательно помечаю, посему повсюду помещаю это "teste", то есть: "проверь", читатель, там или самостоятельно, обратись к книге-матери и сам увидь, как знание плетется и сплетается уже сотни лет. Таким образом, когда мы переписываем и цитируем, то строим здание знания и размножаем его, как я свои овощи или яблоньки. Переписывание – это как прививание деревца; цитирование - словно высевание семян. И тогда нам не страшны пожары библиотек, шведские потопы или огонь Хмельницкого. Любая книга – это прививка новой веры. Знание должно быть полезным и легкодоступным. Все обязаны иметь основы обязательных наук – и медицины, и географии, и натуральной магии, обязаны они знать то или иное о чужих религиях и государствах. Необходимо быть знакомым с ведущими понятиями и иметь их упорядоченными в голове, ибо et quo modo possum intelligere, si non aliquis ostenderit mihi⁹⁰? Моему читателю необходимо было бы перелистывать огромные томища, скупать библиотеки, а так, благодаря моему труду, Сударыня имеет все без multa scienda⁹¹.

Но часто задумываюсь я над тем, как что-либо описать, как справиться с таким громадьем? Выбирать только лишь фрагменты и переводить их, как можно более верно, либо сокращать выводы писателей и отмечать, откуда они взяты, чтобы пытливый читатель мог добраться до тех книг, когда уже очутится в хорошей библиотеке.

Потому что меня беспокоит, что, все же, сокращенное изложение чьих-либо взглядов не до конца передает их дух, поскольку теряются языковые навыки автора, его стиль, не излагаются юмор или анекдоты. Так что подобные компиляции являются всего лишь приближением, а когда впоследствии кто-нибудь сократит сокращение, то из этого делается уже сплошная кофейная гуща, и таким образом знание делается словно бы выжатым. И не знаю, то ли это уже выжимки, как те плоды из приготовляемого вина, из которых вытянута всяческая эссенция, или же – наоборот – aqua vitae, когда дистиллируют нечто более разбавленное, слабое, в сам spiritus, в сам дух.