Книги о семье

Не стоит также считать другом того, кто не старается насколько в его силах сблизиться с тобой и как бы образовать единое целое. С привязанными к удовольствиям и корыстолюбивыми друзьями невозможно поддерживать вполне добрые и близкие отношения, ибо богатства, красоты, влияние, процветание и прочие дары фортуны, как всякий в состоянии воочию убедиться, хрупки и преходящи; отсюда следует, что расположение, скрепленное столь слабыми и ненадежными узами, лишено всякой прочности и долговечности. Тот, кто готовит глубокую и свежую подложку для посадки олив, или старательно соединяет с виноградными лозами их супругов – вязы, тот не ищет любви, а рассчитывает извлечь из своих трудов и усилий как можно больше плодов. Так и в жизни и в обычаях смертных по причине развращения и порчи их нравов весьма распространилась практика изображать благорасположение в речах, поступках и выражении лица, как бы воздавая благодарность и отплачивая той же монетой за полученные услуги и подарки! Редко на каком богатом и пышном обеде не присутствуют подобные, не скажу друзья, но мнимые и притворные собутыльники и прихлебатели, которых я вам советую как можно усерднее избегать. А если вы увидите, что те, кого привлекают ваша добродетель и благонравие, воздают вам более не словами, а своим расположением, заботятся о вашей чести, доблести и уважении, а не стараются развлечь и позабавить вас, их вы должны ценить и стараться, чтобы они стали вашими верными и постоянными приятелями и посетителями. Не сомневайтесь, что добродетель, божественная и святая вещь, навек озаряющая блеском славы и светом известности своего обладателя, станет украшением вашей дружбы, которая зародилась сама по себе, укрепилась благодаря вашему упорству и сохранится навсегда к вашему вящему удовольствию. Вы скажете: но таких прекрасных людей, которых притягивает только наша добродетель, немного; а для тех, кто ею не обладает, добродетель не так уж по вкусу. Это верно. Поэтому-то вы и должны помнить, что таких друзей, которым мы можем поверять все наши помышления, намерения и устремления, делиться с ними всеми планами, начинаниями и чаяниями, чтобы сохранить их благоволение, бывает лишь определенное и небольшое количество; ибо верную и преданную дружбу с нами могут сохранять лишь те немногие, кто обладает добродетелью.

Итак, мы выяснили, кого следует выбирать в друзья и каким должно быть их количество. Теперь нам нужно поговорить о том, как взрастить дружбу между нами и этими нашими избранниками. Но я не буду очень подробно останавливаться на этом, хотя ты, Лионардо, возможно, этого и ожидал. Я рассказываю об этих вещах для присутствующих здесь юношей, не столь ученых, как ты. Поэтому я буду очень краток. Но что тебя беспокоит, Лионардо, ты вздыхаешь, как будто вспомнил о чем-то грустном?

ЛИОНАРДО. Да нет, дорогой Адовардо, ты, наверное, видишь, что насколько меня волнуют твои речи, настолько же мне жаль, что кое-кому из нашего рода Альберти остались неизвестны и чужды твои замечательные и только что высказанные перед нами суждения. Если бы эти люди проявили больше благоразумия, меньше легковерия, поспешности и упрямства в своих прихотях, быть может, не всякий насмешник попадал бы в число тех высокомерных чужеземцев, коих они ценят превыше своих скромных и порядочных родственников, хотя те слишком любят их и уважают. Не сомневаюсь, что, послушав тебя, многие стали бы менее щедрыми и расточительными с недостойными того людьми. По моему мнению, Адовардо, тот, кого окружают толпы друзей, оказывается к старости в одиночестве, покинутым теми, кого он постоянно отдалял от себя своим бесчеловечным и жестоким обращением. Упорствуя в своей испорченности, обижая своих и привечая распутников, он, как я думаю, будет осужден достойными людьми, но и все прихлебатели станут его презирать и гнушаться им! Конечно, кто же, кроме этих глупцов, не понимает, сколь вредно и пагубно при любых обстоятельствах иметь недостойных и испорченных друзей? По своей скупости, похотливости, безрассудству они не смогут помочь тебе в беде; а заняв по прихоти судьбы высокое положение, ты пострадаешь от их дурной славы и недобрых чувств. Однако продолжай, Адовардо. Да хранит нас Господь от таких бед и несчастий!