Читаем Книжка-подушка полностью

Зачем ходить в московские бутики, когда те же и еще лучшие тряпки можно за копейки купить на миланской распродаже, заодно посетив «Тайную вечерю»? Да и в Амстердаме есть чем заняться, прилетев туда на два, скажем, дня, – отправиться в Рейхсмузеум, где Рембрандт, Ян Стен и Остаде, потом по каналам, где ветер в лицо и пахнет селедкой, потом честно отобедать в китайском квартале, где совсем великая утка. Или уехать в Харлем, всего полчаса на электричке, и провести полдня в прекраснейшей, лучшей в мире богадельне: там вековая намоленная тишина, и слышно, как в закрытом дворе – hortus conclusus – неистово цветут тюльпаны, там в каждой комнате громоздятся гробовые сложносочиненные букеты, там вот уже 350 лет кряду умирают регентши Хальса, вперив свой скорбный прощальный взор в чувственные мужские зады, изобильно представленные на картинах Ван Харлема. Он тут гений места.

Не нравится витиеватый барочный Танатос? – в Амстердаме есть самый простодушный Эрос: гибкие китаянки, корпулентные негритянки, меланхоличные славянки – каждая в своей витрине – вымоют ваш член пахучим шампунем, упакуют его в резину и засунут туда, куда отчаянные русские акционистки кладут курицу. И, сверкая навстречу отменной металлокерамикой, застонав, подергаются, косясь на часы, ваше время истекло, сорри. Ни вожделения, ни вдохновения, ни сладострастия, ни даже порока, никакой Чечилии Бартоли – отработанный туристический аттракцион, да и только. Тоже дело.

16 октября

Опять меня мучила бессонница, но Дебаты на Дожде некстати закончились, взамен посмотрел «Жизнь и судьбу» Сергея Урсуляка – зрелище не сильно более художественное. Сериал этот прошел по телевизору, о нем говорят, я чувствовал себя выпавшим из контекста, но слава торрентам, с их помощью удается следовать завету Ахматовой – я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был.

Побывав ночью с народом, решил поделиться впечатлениями, но сначала почитал коллег. Они сравнивают фильм с романом Гроссмана и пишут о том, чего в сериале нет, – мол, у создателей экранизации Анна Каренина не бросается под поезд. Не совсем точная метафора. Правильней было бы сказать: Анна Каренина не изменяет мужу. Главное в романе Гроссмана – тождество советского и немецкого фашизма – из фильма Урсуляка исчезло напрочь. Понятно, что телевизор ему такого не заказывал и даже тень этого никогда бы не пропустил. Гроссман, из которого, как рак и метастазы, аккуратно вырезали весь смысл, повис где-то сбоку бессильной тряпочкой, а на экране возник классический советский фильм про ВОВу в жесткой стилистике ВОВ-нуар.

Но исчезнувший смысл за себя отомстил – нет ни образов, ни характеров, потому что нет внутреннего развития, есть какие-то маски, хуже или лучше сыгранные, все ожидаемо и предсказуемо, как в трэше, на первый план выходит сам жанр «в траншее по шею». Роман все же полностью не уничтожен, он торчит обрывками веревок, но идущая от него нудная повествовательность, как полагается в жанре, нашпигована кульминациями, и хорошо, если кого-нибудь убьют; иначе это просто монтаж эмоций, драматургически не обеспеченных, поэтому за кадром безостановочно звучит музыка: Бах, Вивальди и примкнувший к ним композитор Василий Тонковидов работают и за сценариста, и за постановщика, звуковым допингом взбадривая содержательные пустоты.

Даже не знаю, что к этому добавить. На Опенспейсе висит обширная рецензия Антона Долина, из которой можно узнать, что подобного «коллективного образа» «в нашем кино не бывало уже много лет» и что «у нас мейнстрим такого художественного уровня в последний раз был замечен при СССР».

19 октября

Это Царское 1815 года, в котором жил Пушкин. Художник Андрей Мартынов.

Сегодня 19 октября. Лучшее, что было на родине, с этим днем связано. Но ни дореволюционная, ни советская, ни ельцинская, ни путинская Россия его не отмечала и не отмечает. У них 1 мая, День Революции, День Конституции – одной, другой, третьей, какой-то не пойми от кого Независимости, загадочного Национального единства, троцкой Красной армии, которую и сейчас празднуют. А роняет лес багряный свой убор для нас с вами, друзья. С праздником!

21 октября

Казаки Петербурга написали письмо против спектакля «Лолита», и режиссер Леонид Мозговой от греха подальше задвинул его в чулан. История эта вызывает массу вопросов. Что за зверь такой «петербургские казаки»? Когда нагрянули в приют убогого чухонца и по какому праву там властвуют? Это ж не Краснодарский край. И зачем Мозговой внял их просьбам и отменил спектакль? Есть версия, что все это шутка юмора, фейк, и казаки вообще выдуманы. С другой стороны, все современные казаки в каком-то смысле выдуманы, они шутка юмора и фейк, но на редкость действенный: выставки срываются, спектакли отменяются один за другим. И как этому фейку противостоять – выйти на демонстрацию в майке «Я – Лолита»? В этом вся безысходность современного социального макабра: мириться, терпеть – нельзя, немыслимо, но противодействие столь же пародийно, сколь и действие.

28 октября

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное